Девочка с розовой планеты

А потом Валентина Матвиенко, председатель Совета Федерации инициировала восстановление Каскадной лестницы. Она, говорят, неофициально курирует Кисловодск.

Власти влили в ремонт лестницы больше шестидесяти миллионов. На открытие приезжала сама госпожа Матвиенко. А фотографы даже не могли найти ракурс, чтобы сделать снимок высоких гостей – всюду в кадр попадал недостроенный монстр. Матвиенко приказала его снести. Сначала, правда, для этого пришлось снести мэра Кулика и главного архитектора. Потом новая команда нового мэра проиграла все суды. Сделка‑то купли‑продажи здания была законной. Проект официально утвержден, земля приватизирована. Все‑таки заставили застройщика разобрать пять этажей, оставили только два. Фирма‑застройщик – ООО «Эйтан» в позапрошлом году, в 2015‑м, ликвидирована. Теперь продают недостроенный остаток. Как, кто продает, не знаю.

– Как же мне связаться с хозяевами здания?

– Понятия не имею. Но обращаться к ним по поводу археологических изысканий на их объекте я бы не рискнул, – старик сухонько засмеялся. – И в мэрию идти по этому поводу не советую.

– Кто же яму копал? Может, это с ремонтом «Каскадки» связано?

– Может быть. – Старик снова засмеялся. – С другой стороны от вашего раскопа как раз Каскадная лестница. Там уголовное дело по растрате на 11 миллионов.

– Да ну?! – поразился Сергей.

– Да. Подрядчик положил дешевые материалы, а по документам их оформили как природный камень. Сразу после восстановления Каскадная лестница стала рушиться. Выбоины в ступенях, на площадках. Плиты стали трескаться.

Сейчас открыли уголовное дело о мошенничестве.

Откупятся, разумеется. Еще и новый подряд получат. На ремонт здания городского суда, – захихикал старик. – В любом случае, стоит только сунуться в мэрию, к собственникам, к подрядчикам, – с любой стороны от раскопа, и вам не позавидуешь.

Сергей в задумчивости поставил чашку на блюдце, посмотрел на большие настенные часы с золотистым циферблатом и качающимися маятниками, вздохнул.

– Ну, что ж. Ладно. Спасибо Вам огромное за рассказ, – поблагодарил он хозяина. – Я пойду, пожалуй.

– Не смею задерживать. – Семен Львович встал и проводил Сергея до двери.

 

***

 

На следующий день Инга снова встретилась с ребятами у них дома, чтобы читать найденные документы.

Хотелось найти хоть какую‑то связь между их находкой и тэром. Ведь не случайно он включился в раскопе тем утром! Кроме того, довольно обнадеживающим было упоминание в немецком письме некоего артефакта. Возможно, остальные бумаги смогут пролить свет на историю потерянного прибора.

 

Полина достала сверток с машинописными листами, развернула и стала читать, переводя с немецкого:

 

«12 июня 1942 года, г. Мариуполь. Приказ о переводе командира Абвергруппы 103.

Хауптман (стало быть, капитан) Гесс Карл переводится в Абвергруппу 102.

Начальником Абвергруппы 103 назначается майор Альбрехт Фриц».

Девочка взяла следующий листок:

– Это приказ о переводе лейтенанта Борхерта Зигурда в эту разведгруппу.

В Абвергруппу № 103. Тоже 1942 год.

Так, посмотрим, что там еще:

– Документ о передислокациях подразделения за июль‑август 1942 года: сначала станица Мечетинская Ростовской области. Затем располагались на хуторе Садовом Ростовской области, а потом в станице Михайловской и городе Невинномысске Ставропольского края.

Ладно, следующий лист. Отчет о создании группой 103 мельдекопфа. Непонятно.

– Это передовой разведывательный пункт – пояснил Сергей.

– Датировано августом 1942 года, станица Николаевская, бывший санаторий «Машук».

– Это в шести километрах от Пятигорска.

– Так, – продолжила перелистывать Полина:

« Штатно‑должностной состав Абвергруппы 103. Сентябрь 1942 г».

Альбрехт Фриц – майор. Начальник абвергруппы.

Фрич Адольф – оберлейтенант. Заместитель начальника группы».

– Оберлейтенант – это подполковник? – уточнила Поля.

– Нет. Оберлейтенант – это старший лейтенант. Подполковник – это оберстлейтенант.

– Сложно у них. Ладно:

«Хензель Петер – лейтенант штаба группы.

Борхерт Зигурд – лейтенант штаба группы.

Рудель Мартин – капитан, начальник мельдекопфа.

Штайн Бруно, он же «Каменев Борис Васильевич» – оберлейтенант, зам. начальника мельдекопфа.

Бергерд Уве – оберлейтенант, преподаватель разведывательного дела.

Штурнер Гельмут – оберлейтенант. Начальник оперативного отдела.

Кунижев Анатолий Татович, он же «Князев». – Ух ты! Тот самый Кунижев из письма! – Белоэмигрант. Оберлейтенант.

– А что у него по должности? – спросил Сергей.

– Оперативник. Вербовка и забрасывание агентуры в тыл противника.

– Что там еще?

– Дальше еще полтора листа со списком абвергруппы. Но уже чины небольшие. Фельдфебели, ефрейторы. Много перебежчиков. Вот, например: Андреев Иван Тихонович, он же «Волков Николай». Бывший лейтенант Красной Армии. Тут их до конца страницы.

Полина взяла следующий лист.

– Тут снова немцы: радисты, переводчики, сотрудники канцелярии, кладовщики. Пятеро шоферов.

– Любопытный документ, – покачал головой ее брат. – Его бы нашим во время войны! Кстати, я навел справки по поводу этого «Института военных исследований» на Пюклерштрассе, 16.

– Ну, и что это за институт такой?

– Это особняк Вилла Вурмбах. Сейчас – правительственная резиденция. А во времена фашистской Германии – штаб‑квартира «Аненербе».

– Что такое «Аненербе»? – спросила Инга.

– Организация такая: «Наследие предков». Общество по изучению древней германской истории.