Дикий шалфей

Кристина была высокой и поразительно красивой. Густые светлые волосы, широко посаженные голубые глаза, крупный рот, острые скулы. Такие черты любит экран большого кино.

– Ну уж нет, давай я посмотрю твою спину, чай потом попьем, – недовольно пробормотала она себе под нос, помогая снять футболку.

Ранка была небольшой, поэтому Кристина быстро справилась, оперативно заклеив все пластырем, но даже со спины я чувствовала ее недовольный и осуждающий взгляд. Сколько раз она уже это проделывала? Двадцать? Больше.

Покончив с неприятной работой, мы вернулись на кухню.

– И сколько это будет продолжаться? Раз без ребенка ты ему не нужна, зачем он тебе тогда нужен? – На ее лице застыло неподдельное чувство беспокойства.

Я немало раз задавала себе этот вопрос в те бессонные ночи, когда казалось, что сил терпеть нет, но раз за разом я приходила всегда к одной глупой мысли.

– Мне уже тридцать лет. Красивый нежный возраст уже позади. Кому я буду нужна? Разве только другому алкашу, да и тот без ничего не возьмет. Если я уйду, то где мне жить? У тебя? – спросила я, выпуская накопившийся пар.

– Да, у меня! – с вызовом сказала Кристина, чуть не пролив чай на стол. – У меня в доме и для тебя место найдется. Куда уж лучше, чем с этим психом жить. Глядишь, не проснешься в одну ночь.

На последние слова я лишь вяло отмахнулась, понимая, что таких крайностей от мужа можно было не ждать. Слишком труслив. Но даже если бы я преодолела себя, то за моей спиной не было абсолютно ничего.

Родители уже давно были в могиле, а их дом мы с Нараном продали, чтобы на вырученные деньги купить для нас жилье получше. Одним словом, вариантов не было.

– Аяна, послушай, – грозным тоном сказала Кристина, точно так же, как она обращалась к своим племянникам, когда те что‑то нашкодили. – Разве ты не видишь? У Нарана кукуха медленно съезжает от идеи иметь ребенка. Раз Бог не дает, значит так нужно.

– Если бы он только верил в Бога, – только хмыкнула я в ответ на ее слова, потому что это было правдой. – Нет, Кристин, нужно как‑то по‑другому. Усыновлять ребенка он не хочет, это я тоже вскользь упоминала. Сказал, мол, даже близко к такому не подойдет, – почти вполголоса прошептала я, проводя пальцами вовнутрь волос. Чувство стыда нарастало в геометрической прогрессии. – Развод. Вот что осталось.

– Развод? Это легкий путь, а самые легкие пути всегда самые крутые. На них легко оступиться. Нужно попробовать другие варианты, прежде чем ты разрушишь все. – Ни с того ни с сего подруга взяла на себя роль мудрой совы.

– Разве ты только что не бурчала, что Наран мне не нужен? – не поняла я ее логики. – У тебя у самой одна мысль скачет к другой, как обезьяна с ветки на ветку.

В меня полетела скомканная салфетка.

– Есть у меня, конечно, одна идея, – заговорщическим тоном проговорила Кристина, разворачивая очередной фантик конфеты, хотя предыдущая конфета еще не успела растаять во рту. – Но, поверь, она может тебе не понравиться.

– Говори, – сразу же отреагировала я. С учетом всех драматических событий в нашем доме я была действительно готова рассмотреть любой вариант. Даже сумасбродный.

– Помнишь, я тебе говорила, что ездила в Улан‑Батор к своим родственникам? – начала она, удобно усаживаясь на стуле, который уже давно изжил свой век.

Я утвердительно кивнула.

– И пока я сидела в гостях, мой дядя рассказал, что одна женщина на его работе так же, как и ты, не могла забеременеть очень долгое время. И по врачам ходила, и дары богине Янжиме подносила немало раз, но все было тщетно. До нее дошли слухи, что в Монголии, у подножья горы Сутай, живет шаман, который может вылечить многие болезни, включая женское бесплодие.

Здесь Кристина прервала свой рассказ, чтобы в очередной раз потянуться за сладким.

Если бы мистика могла решить все насущные проблемы человечества, то таких людей, как я, было бы в разы меньше. Скептицизм прошелся по мне с ног до головы, зато серьезное лицо подруги не выдало ни капли сомнения, что она в это не верит.

– Ну и? – Мне не терпелось услышать продолжение истории. – Она вылечилась?

– А вот этого дядя уже не сказал. – Она пожала плечами, как бы извиняясь, что не смогла довести рассказ до конца. – Возможно, если хочешь, я могла бы раздобыть ее телефон. Думаю, это будет несложно.

На самом деле практика шаманизма в наших краях была распространена довольно повсеместно. Начиная от эзотерических магазинов, заканчивая тайными обрядами на краю города, где еще не каждый сможет увидеть воочию, своими глазами.

У бурят шаманы являются неотъемлемыми участниками религиозного культа. Они – посредники между миром живых и миром мертвых, между реальностью и невидимым миром божеств и духов. И хотя в современном мире люди с бубном, взывающие к духам ради дождя, считаются чудаками и обманщиками, у нас в Бурятии это нисколько не вызывает смеха; но мне еще не приходилось слышать об удачных исцелениях с помощью каких‑то обрядов.

– Ты во все это веришь? – скептически спросила я, глядя в черные глаза подруги. – При всем уважении к нашим предкам, которые и подумать не могли, что их верования в современном мире станут не более чем способом шарлатанства, я не думаю, что в наших краях осталось настоящее наследие шаманизма.

Подруга развела руками.

– Честно сказать, нет – не верю. Но кто тебе мешает проверить эту теорию? Эффекта плацебо еще никто не отменял, – с искоркой в глазах сказала она, допивая свой чай. – Ты же ведь все равно не собираешься уходить от своего сумасшедшего?

В этом была вся Кристина – уловить любой момент, чтобы упрекнуть меня в несчастливом замужестве. Как же не соблазниться, когда перед свадьбой, почти десять лет назад, она десять раз спросила, уверена ли я, чтобы сказать «да» перед свадебным алтарем.

Признаться, в ту минуту ответить мне было нечего. Никто не знает своей судьбы наперед, и каким бы ни был мой муж, клятвы жить в горе и радости были уже произнесены. Сейчас обстоятельства складывались не самым лучшим образом, да и пойти мне действительно было некуда.

– Кроме тебя, об этом никто не знает. Не хочу выносить сор из избы, понимаешь?

– Понимаю, – сочувственно сказала Кристина, легонько поглаживая меня по руке, словно это как‑то могло помочь; но я была безмерно благодарна ей за то, что она у меня есть.

Перед самым уходом Кристина все‑таки пообещала, что попытается узнать все об этой женщине и о ее походе к горе Сутай. Я же в ответ пообещала, что больше не буду плакать из‑за этого, как она выражается, подонка.

Переместившись на мягкий диван, я еще немного чувствовала некий дискомфорт в спине, но после обработки раны было уже не так больно, и теперь в моих руках был старенький ноутбук, из которого мне по максимуму хотелось выжать все о нетрадиционных методах лечения. Чтобы поиск был не таким скучным, я не поленилась и сварила себе кофе. Насыщенный и горький. Турецкий и очень хороший.