Дикий шалфей

– Нужно что‑то делать, Аяна, – обратилась я к себе через отражение зеркала. Меня отталкивало изображение пугливой и бесформенной женщины, что смотрела на меня. Увядшее лицо, увядшая душа. – Ты сможешь, – снова сказала я себе через зеркало, словно отвечая на предыдущий вопрос.

Я бы и дальше поговорила сама с собой, но тучный и звенящий храп, разносившийся по всему дому, вернул меня в реальность. Неспешными, но твердыми шагами я направилась к кровати, у боковой стенки которой лежали подушка и сложенное одеяло цвета лаванды. Поплотнее завернувшись в него, я погрузилась в свои мягкие мечтания, желая себе спокойной ночи.

 

* * *

 

Сегодняшний поход в женскую гинекологию был таким же непростым, как и в предыдущие дни. Не потому что я до смерти не любила любые врачебные манипуляции, включая стандартный осмотр, а просто потому что не хотела снова ощущать пристальный взгляд медсестры, рассматривающей ссадины на моем лице. Если царапины от любви мужа оказывались чуть ниже носа, то достаточно было натянуть на лицо простую медицинскую маску и пару раз закашлять для убедительности.

Перед выходом я еще пару раз осмотрела лицо. Выглядело как обычно, учитывая, сколько тоналки мне пришлось нанести, чтобы скрыть постыдное, но такое частое явление.

– Раздевайтесь, – обычным тоном сказала врач, указывая на кушетку. Ее длинные черные волосы создавали безумный контраст с белыми стенами, поглощающими любую позитивную энергию. – Ага, помню вас, помню. Вы ребеночка с мужем запланировали, верно? Муж уже сдал анализы?

Перелистывая моя толстейшую историю посещений, знакомая доктор делала быстрые заметки у себя в журнале, задавая все те же стандартные вопросы. Вот только ответы на них не менялись.

– Пока еще нет. Работа, завод, поздно домой приходит, – я быстро нашла что ответить и горько насмехалась сама над собой, ведь любимое развлечение Нарана – утопать в пьяном безумии.

– Давайте посмотрим, что у вас, – сказала она, и рядом с моим ухом раздался звук резиновых перчаток, отчего меня неприятно передернуло внутри.

Стандартный осмотр занял не дольше десяти минут; как я и ожидала, никаких критических изменений или патологий.

– С анализами не затягивайте. Лишь лишний раз вас предупрежу, что с годами фертильность снижается и попытки зачать ребенка могут растянуться на года. Я думаю, с этим задерживаться не стоит, – назидательно протянула она, быстро заполняя бланки.

– Конечно, – быстро кивнула я и уже засобиралась уходить с кучей бумаг и анализов для профилактики в руках, но кое‑что вспомнила. – Вы знаете какие‑нибудь безопасные лекарственные травы, применяемые в гинекологии? У моей подруги… – Я не успела договорить, как доктор сделала мне пальцем предупреждающий знак.

– Вы не первая и не последняя, кто приходит просить что‑то якобы для своей подруги. Зачатие ребенка – это совместный процесс, в котором принимают участие два человека. Если ваш муж боится прийти к нам в клинику, то, боюсь, ваши надежды стать матерью будут угасать с каждым новым днем.

Слова врача как наждачкой прошлись по сердцу, оставляя неприятные рубцы. Впрочем, могла ли я ожидать чего‑то другого?

Весна в этом году ранняя, душистая. Под звуки теплого ветра я закрыла за собой дверь. В руке я держала бесполезную визитку семейного психолога, которую, недолго думая, скомкала и выкинула в ближайшую мусорку.

 

Глава 4

 

Последние несколько дней головные боли, невесомое чувство беспокойства, полуночная бессонница, раздражение стали неотступными явлениями в моей маленькой жизни. Это нельзя было назвать выходом из зоны комфорта, потому что мой собственный дом перестал быть спокойной обителью, где душа обретает спокойствие, а тело отдыхает.

Я уже давно не собирала вещи. В последний раз на второй день после свадьбы мы переехали с Нараном жить в небольшую квартиру, доставшуюся ему от прабабушки. У меня был небольшой чемодан, в который я поместила пару платьев и некоторые свои личные вещи, без которых я бы не хотела начинать свою новую жизнь. Например, тибетский узел бесконечности, который я сплела себе на восемнадцатилетие. Мне казалось, что при перешагивании этого возрастного рубежа человеку обязательно понадобится немного удачи для любых начинаний, вот поэтому я, руководствуясь какой‑то старой инструкцией из учебника, сплела себе незамысловатый амулет красного цвета. Сейчас он покорно висит над моим зеркалом в спальне, вовсе не собираясь приносить какую‑то удачу. Или выжидает подходящий момент?

– Взять или не взять? – сказала я вслух, перебирая пальцами толстое плетение. В конце концов, Наран, возможно, не сразу заметит мое отсутствие, а исчезновение амулета – тем более. Скрутив его в несколько слоев, я поместила его на самое дно.

Вещей в дорогу у меня получилось немного. Рюкзак был весьма компактным и при надобности мог превращаться в сумку‑трансформер с удобными ручками. Я не знала точно, что мне понадобится, но одно я знала наверняка: без денег точно будет тяжко. Без всякого сожаления я просунула руку за диван и ловкими движениями вытащила пачку денег, которые я откладывала с зарплаты.

Мама учила, что неважно, в каком положении ты находишься – в бедности или богатстве, нужно всегда иметь средства про запас. По словам папы, мама была очень мудрой женщиной; и мне бы сейчас не было так легко уезжать, зная, что у меня пусто в кармане. Но даже если бы мама была рядом, то я все равно не стала бы посвящать ее в свою семейную драму. Так было не принято, а больное сердце могло бы быстрее разойтись по швам. А вот что могу сказать про папу, так это что он точно бы выбил из Нарана всю дурь вместе со сломанными ребрами. Он любил решать все проблемы через кулаки, а если бы увидел хоть один синяк на единственной дочери, то не думаю, что я бы до сих пор была женой Нарана.

В последний раз обведя комнату глазами, я вышла из квартиры, не забыв оставить записку для мужа. Думаю, первые дни ему будет трудно смириться, но это для нашего же блага. Возможно, все получится и мы заживем другой жизнью.

Добраться до границы с Монголией было нетрудно. Из города есть несколько путей и недорогих способов ее пересечь, и я выбрала самый дешевый – автобусом. В своей небольшой поясной сумке я оставила загранпаспорт, которым я воспользуюсь сегодня в первый раз, и все наличные деньги.

Погода была хорошей, в воздухе повис пьянящий запах черемухи и сирени. В любой другой день я бы с радостью сорвала пару веточек, чтобы наполнить спальню глубоким, чувственным ароматом, но не сегодня. С грустью окинув взглядом пушистое фиолетовое дерево, я метнулась в нужную сторону.

Автобус был забит практически полностью. Несмотря на то что сзади была еще пара свободных мест, рядом со мной присела женщина пожилого возраста, от которой пахло старостью и нестираными вещами. Хорошо, что под рукой были сухие салфетки, и я, отвернувшись ближе к окну, незаметно дышала через них, чтобы не вдыхать чужой запах.