Друг. Любовник. Муж

Зажимаю в руках телефон со всей силы. Начинает трясти. Вот откуда у парней сбитые руки. Все из‑за того, что я поддавшись эмоциям поплакалась Дану. Внутри нарастает воронка из смешанных чувств. С одной стороны до ужаса приятно осознавать, что за меня есть кому заступиться. С другой, я категорически против любого проявления насилия над живыми существами, даже если это существо‑бывший. Хватило того ужаса, которого я насмотрелась за свою жизнь с отчимом. Старый козёл нещадно избивал маму у меня на глазах. Мама много плакала, каждый раз порывалась уйти, но всегда прощала. Все время повторяла, что она никому не нужна и никто её больше не примет. При этом всегда верила в то что у меня все будет по другому. На своей жизни ставила крест, но старалась вбить в мою голову надежды на светлое будущее. Моему терпению пришёл конец когда мне было шестнадцать. Я в то время училась в старших классах, занималась в модельной школе и даже получала свои первые деньги за фотосъемки. Однажды, я подобрала на улице чёрного щенка, предположительно крупной породы. Я не спросила разрешение у взрослых, так как знала, что мне не разрешат его оставить. Тайком вымыла его в ванной, пока все были на работе и поселила в своей комнате под кроватью. Щенок был просто чудом. Все понимал. Не высовывался и не скулил когда в доме были взрослые. Он стал для меня ещё одним другом. Самым настоящим. Я незаметно отдавала ему свой ужин, а по утрам, едва мама и отчим уходили на работу, бежала его выгуливать на улицу. Со своих заработанных денег купила ему красивый ошейник и поводок. Его звали Черныш. В один день, когда наступили выходные и отчим по полной затарился водкой чтобы провести свободное время занимаясь излюбленным делом, Черныш выбежал из моей комнаты на кухню, услышав звук моего голоса. Увидев собаку, отчим схватил в руки первое что попалось под руку, палку от пылесоса. Я стала кричать. Во весь голос, звала собаку к себе. Но Черныш испугался и метнулся в комнату, в свое укрытие под кроватью. Отчим присел на корточки и с залитыми яростью глазами, принялся наугад, со всей силы тыкать палкой в пространство под кроватью. Жалостливые визги и глухой стук до сих пор сохранились в моей памяти. Я стояла рядом, обливалась слезами, слышала как от боли скулит мой пёс и кричала, не в сила повлиять на ситуацию. Он забил его до смерти. Вот так просто. Взял и убил. Я ушла из дома даже не собрав вещи. Несколько недель ошивалась по друзьям, пока не наткнулась на объявлении о сдаче квартиры. Деньги на тот момент у меня были накоплены. Попросила маму снять мне эту квартиру, так как хозяева наотрез отказались сдавать её несовершеннолетней. Мама все понимала. Она даже помогала наводить порядок в новой жилплощади, и со слезами радости повторяла о том, что у меня все должно быть хорошо. Лучше, чем у неё. На оплату квартиры и самостоятельную жизнь требовалось много денег. Пришлось уйти с десятого класса и полностью погрузиться в работу. Так и осталась без должного образования с аттестатом за девятый класс, который стыдно кому‑то показывать. Отчим умер спустя пол года. Мама только после его смерти осознала что без него, ей живётся намного легче и все это время она тратила всю свою жизнь в пустоту. Домой я не вернулась. Так понравилось жить самостоятельно в этой спокойной квартире, в этом хорошем районе. Понравилось ни от кого не зависеть и жить так, как считаю нужным. О собаке мечтаю до сих пор. Но не могу себе позволить взять ответственность за ещё одну жизнь.

Звонок в дверь разрушил живые воспоминания, которые яркими картинками кружились в голове. Кто это может быть, в такую рань? Иду открывать теряясь в догадках.

На пороге стоит мужчина в полицейской форме. Неприятное ощущение скапливается в горле, по венам заструился мороз от плохого предчувствия. Неужели это по поводу избиения Глеба? Начинаю злиться на парней. Надо же быть такими идиотами! Не хватало ещё загреметь в тюрьму из‑за этого козла.

– Ковальчук Кира Андреевна?‑спрашивает полицейский.

– Да.‑отвечаю.

– Василий Сергеевич, ваш участковый.‑говорит мужчина, показывает удостоверение и смотрит строгим взглядом сжимая в руках кожаную папку.– Могу я посмотреть ваши документы и договор аренды.

– Минуту.‑отвечаю и закрываю дверь.

Парни тут не при чем. Это из‑за заявления ненормальной соседки. Выдыхаю и успокаиваюсь. Свои права знаю, так же как и то, что органы власти лучше не злить препирательствами, и делать как они говорят, во избежание личностного конфликта.

Открываю дверь, протягиваю ему свой паспорт и договор аренды.

Медленно читает с задумчивым видом. Глаза уставшие. Лицо осунувшееся. Недельная щетина на щеках. Самому не в радость заниматься такой ерундой, но игнорировать заявление, не имеет права.

– Ваши соседи жалуются на шум и непристойное поведение.‑возвращает мне документы.

– Шум от замка. А радовать соседей непристойным поведением, нет времени.‑отвечаю с вызовом глядя ему в глаза. Злюсь, на него и на соседку. В нашем доме полно более аморальных личностей, почему они докапываются именно до меня?

– Замок?– задумчиво переспрашивает участковый с сомнением глядя на дверь, будто не верит.

Беру с полки ключи и выхожу в коридор. Проворачиваю ключ в замочной скважине и смотрю на участкового. Тот в свою очередь задирает брови, хмурится.

– Какой же это бред.‑вздыхает мужчина и протирает ладонью уставшее лицо. Смотрит на меня с сочувствием.‑Замок замените, с соседями не ругайтесь.‑говорит и разворачивается к лифту.– Всего хорошего.

– До свидания.‑отвечаю и захожу домой. Как всегда опаздываю на работу. Быстро бегу в ванную умываться и приводить себя в порядок. Появление участкового, Ирина Григорьевна вряд ли расценит как уважительную причину для опоздания. Ещё и штраф может влепить.

 

В агентстве кипит работа. Фотографы упаковывают свое оборудование в коробки и переносят в микроавтобус, стоящий на парковке у входа. Модели в предвкушении выездной фотосессии, суетливо крутятся перед зеркалами. Сегодня в качестве гримера работают двое. Андрей и Валюша. Обхожу суетящихся людей и направляюсь прямо к куллеру с водой. Похоже, вино вчера было лишним. Жуткий сушняк, как будто мы всю ночь пили водку. Катерина, пришедшая в офис сразу после меня, быстро направляется к Андрею, желая занять место.

–Сейчас очередь Киры.– натянуто улыбается гример придерживая кресло за спинку и отворачивая его от девушки.

– Не знала, что к нас тут очередь!‑фыркает Катя, сверкнув глазами в мою сторону.

Улыбаюсь в ответ, выкидываю стаканчик и иду к Андрею.

Валюша, слегка полноватая женщина за пятьдесят с густыми темными волосами собранными в пучок, недовольно кривит губы. Понимает, что её не жалуют.

– Садись уже.– недовольно трясёт расчёской, стряхивая волосы.

Катерина недовольно морщится и занимает место перед зеркалом. Валюша начинает расчесывать девушку, с явным остервенением, выдирая волосы.

– Больно!‑жалуется Катя, хватается за голову и покрывает гримершу презрительным взглядом.– По легче можно?!

– Смотрите‑ка какие нежные все!‑возмущается Валюша.– Деточка, да будет тебе известно, что красота требует жертв! Вот помню раньше, модели нос то не воротили! В очереди ко мне стояли! Не то что сейчас.

Смотрю на них и радуюсь про себя, что Андрей проявил инициативу и пропустил меня вперёд. Терпеть не могу Валюшу и ее истории о том, как было раньше. Из её слов всегда следует, что раньше девушки готовы были терпеть даже разбитые стекла в туфлях, а сейчас все слишком избаловались.

– Рыба моя.– Андрей аккуратно накручивает тонкие пряди на плойку.– Рассказывай скорее, я все хочу знать!