Друг. Любовник. Муж

– Ты что, дура?!– кричит он.– Сколько ему лет? А сколько тебе?

– Сорокет.‑говорит Дан пялясь в экран своего смартфона, затем поворачивает телефон экраном к парням, показывает фотографию Максима Викторовича.

– Тридцать девять.– поправляю я, понимая что это вряд ли спасёт ситуацию. – И выглядит он, лучше многих молодых парней.

– Это сейчас.‑говорит Дан.– А через десять лет, рядом с тобой будет пердящий старик. Ты готова выносить ему утку и жопу подтирать?– смотрит на меня требовательным взглядом.

Так далеко я еще не думала.

– Он мне нравится.– честно признаюсь и смотрю в их серьёзные лица, в надежде на понимание.

Кит молча качает головой и отворачивается к экрану, нервно нажимает на кнопки.

Заур тяжело вздыхает и тоже возвращается к игре.

Я смотрю на Дана.

– Разве я не достойна такого мужчины?– спрашиваю в сердцах и направляюсь в прихожую.

Дан спешит следом.

– Дело не в этом.‑говорит, старается задержать меня у двери.

Подбираю с пола туфли, прижимаю их к груди пачкая платье грязной подошвой и выхожу в коридор. Раз они такие чёрствые и недалёкие, пусть остаются со своими убеждениями наедине.

Дан хочет выйти следом, но я прижимаю дверь спиной, едва не прищемив ему руку.

Из лифта выходит Федя с пакетом в руках, из которого доносится звон стеклянных бутылок.

– Здоров.– кивает головой.– Ты чего здесь?‑спрашивает, удивленно разглядывая туфли в руках.– Что‑то случилось?

– Максим Бадаев предложил мне встречаться.– со злостью проговариваю слова, ожидая ещё одной порции нравоучений.

Федя расплывается в мягкой улыбке.

– Надеюсь ты согласилась?

Удивленно киваю головой.

– Почти.‑говорю.– Парни против.

– Да не слушай ты этих утырков!– говорит Федя.– Это твоя жизнь, сама решай. Тем более у этого Макса бабла немерено.

Тяжело вздыхаю. Чужие деньги меня интересуют в последнюю очередь. Своих бы заработать.

– Спасибо за совет.‑отвечаю и направляюсь к своей двери, наступая на грязный серый пол босыми ногами.

Федя достаёт из пакета пару бутылок пива и протягивает мне.

– Обращайся.‑улыбается и скрывается за дверью Дана.

Испорченное настроение вряд ли можно исправить пивом. Но это лучше, чем ничего. Дохожу до двери и слышу как открывается замок соседей. В коридор выглядывает молодая мать, все в том же замусоленном халате и с той же гулькой на голове. Брезгливо осматривает меня с головы до ног. Я мысленно представляю себя со стороны. Босая, в испачканном платье, с туфлями и пивом в руках…

– Поразвелось шалав, простым людям житья нету!– упирает руки в бока и смотрит с презрением.– Я участковому уже доложила! Пусть теперь он, с тобой разбирается!

Сваливаю бутылки с туфлями на пол и открываю замок, так, чтобы он грохотал громче обычного. Подбираю все с пола, широко улыбаюсь и сквозь зубы говорю:

– И Вам, доброй ночи.

– Ты мне похами еще!‑кричит девушка.

Быстро закрываю дверь скрываясь в недрах любимой квартиры. Улыбаться этой ненормальной, с каждым разом становиться все труднее.

После душа заваливаюсь на кровать, накрываюсь тёплым одеялом и в полнейшей тишине осматриваю квартиру, каждый сантиметр которой, люблю до безумия. Мне здесь нравится абсолютно все. Каждый уголок я обставляла по своему усмотрению. И эти подсвечивающиеся ниши с картинами, и эти шторы, и эта ваза, которая стоит на полу возле тумбы. Когда‑то я решила выделять из зарплаты деньги на живые цветы, чтобы в моей квартире всегда присутствовала часть лета и хорошее настроение. Но все никак не выходит и ваза пылится на полу. Зато она прекрасно вписывается в интерьер и тоже очень красивая, даже без цветов. Мне так здесь нравится, что даже если по соседству поселится табор цыган с лошадью, я ни за что не перееду.

Спать совсем не хочется. Время детское, всего двенадцать часов. Вспоминаю про пиво и иду к холодильнику. Устраиваюсь на кровати сидя перед телеком, рядом на подносе открытая бутылка и пачка чипсов. Что бы посмотреть? Вспоминаю о последнем просмотренном видео и беру в руки телефон. Я же хотела найти информацию о том как правильно делать минет. У Максима за всю его жизнь наверняка было много разных девушек, и мне совсем не хочется упасть лицом в грязь, если дело дойдёт до близости. На первом же сайте автор подробно все описывает, даже картинки прилагаются. Пишут что нужно разрабатывать горло чтобы убрать чувствительность. Допиваю бутылку и открываю новую. Читаю дальше. Для первого горлового минета, нужно лечь на кровать и свесить голову вниз. Автор утверждает, что в таком положении будет проще. Сомнительно, но все же. Откладываю в сторону телефон и допиваю вторую бутылку. Лёгкое опьянение придаёт игривости настроению. Спать окончательно перехотелось. Иду на кухню за вином. У меня всегда припасена бутылка полу‑сладкого, на случай когда нужно успокоить нервы. Беру бутылку из холодильника и осматриваю полки, решив что для эксперимента сгодится даже огурец. Но огурцов нет. Впрочем, как и любой другой еды. Есть только банка с остатками шоколадной пасты, пара йогуртов и кусок засохшего сыра. Я не умею готовить, поэтому предпочитаю питаться вне дома.

Ищу штопор и нигде не могу найти. Был же, вот недавно видела.

Звонок в дверь. Тяжело вздыхаю и вместе с бутылкой иду открывать.

– Кирюх, я извиниться хотел.– говорит Дан покачиваясь на пороге, засунув руки в передние карманы шорт. – Прощаешь?– смотрит на меня щенячьим взглядом, опустив голову.

– Открой.– тяжело вздыхаю и протягиваю ему бутылку.

Парень быстро оживает, заходит в квартиру, уверенно направляется к вазе и засунув руку внутрь, извлекает из неё штопор. Я пытаюсь припомнить когда и при каких обстоятельствах он там оказался, но не могу.

Дан с легкостью открывает вино, снимает с держателя над барной стойкой пару бокалов и разливает темно‑бордовую жидкость.

– Друзья?– спрашивает, протягивает бокал.

– Друзья.– улыбаюсь и легонько бью его кулаком в живот, беру бокал и делаю несколько больших глотков. После пива, вино кажется кислым и невкусным. Смотрю на Дана. Эти ямочки на щеках начинают сводить сума, завладевая всеми мыслями. Он будто чувствует, улыбается ещё шире, чтобы они становились отчетливее. Ставит бокал на барную стойку и тянет руки, кладёт мне на талию.

– Может повторим наш дружеский секс?‑спрашивает, слегка опьяневшим голосом.