Душа. Путешествие. Роман о любви
Вернулся он с арбузом, деликатно предупредив присутствующих, что арбуз с водкой. Ему вообще никто не поверил. Пока мы не стали этот самый арбуз есть. Оказалось, что это незабываемое лакомство действительно представляет из себя именно то, о чем папа так смело заявил. Огромный кавказский арбуз ели все. И «вечеринка» начала принимать верные обороты. Было весело. Как, пожалуй, никогда ранее в моей жизни. Взрослые достали сигареты, прежде чем перейти к разговорам «за жизнь», а мы неистово плясали.
Я подбежала к папе, обняла его и чмокнула в щеку.
– Сонь, хочу с тобой поговорить.
– Говори и я пойду.
– Можем отойти?
– Ну пап, сейчас не хочу.
– Пожалуйста, это важно.
Тут я уже все поняла. Можно было и не говорить. Но он взял меня за руку, и мы пошли к реке.
– Ты сейчас скажешь, что мы уезжаем?
– София, я знаю, что тебе здесь хорошо. И понимаю, что с мамой сложно. Но скоро учебный год, да и вообще – дома все наладилось.
– Но я не хочу, – ответила я с надрывом.
– Я прекрасно понимаю тебя, но у всех нас есть обязательства. Пока что твое – учиться в школе.
– Зачем вообще тогда меня сюда привезли?
– Погостить у бабушки с дедушкой.
– Нет, это неправда! Ты врешь! Мама отказалась от меня, и я сюда переехала. Зачем мне теперь обратно переезжать?!
– Все несколько сложнее. Не совсем так…
– Не морочь мне голову! – Я начала грубить, хотя ранее никогда этого не делала вообще.
– Ты не очень красиво сейчас себя ведешь по отношению ко мне…
– А красиво меня таскать туда‑сюда? Я все слышала, что говорили дедушка и бабушка!
– И что они обсуждали?
– Они сказали, что мама чокнутая! Что ей место в психушке, а бабушка молилась, чтобы меня не забрали к ней обратно.
– Мда уж, – отец буквально опешил.
– Я не поеду никуда, я утоплюсь прямо сейчас в Адыр‑Су!
– Прекрати так говорить.
– Мне больше нечего ответить. Здесь мои друзья, моя жизнь, мои близкие – это дедушка Миша и бабушка Валя! Вы меня не знаете. И не узнаете! Ты с ней заодно!
– Я полностью на твоей стороне, ты же знаешь.
– Я знаю, что я боялась сюда ехать, мне было так страшно! Вы даже представить себе не можете. Я ребенок, а вы распоряжаетесь мной как псом! Да здесь и к псам иногда лучше относятся. Их не отвозят за столько километров из дома после того, как завели.
Что говорить, у меня началась настоящая истерика. Папа обнимал меня, и, кажется, тоже плакал… Я знала, что уеду. Это было неизбежно, ведь я ничего не решала. Мой голос не стоил ничего. В тот момент я совсем не думала про Артема. Это понимание пришло гораздо позже.
– Ну хоть еще немного, – я подняла на папу глаза, – пожалуйста. Хочешь я встану на колени? – Тут же я принялась падать, заходясь рыданиями.
– Софи, встань сейчас же! – Он пытался меня поднять, но меня будто прибивало к земле.
– Умоляю, пожалуйста, хоть сколько, я не хочу в школу, не хочу в Москву, я ненавижу ее! И мать ненавижу! Она мне не мать.
Отец сел со мной на землю и обнимал так, что едва не разломил мои хрупкие ребра в птичьей грудной клетке. Так мы и сидели на фоне остывающего пейзажа, а мои всхлипывания заглушала бурная и непокорная Адыр‑Су. Сыч сегодня не пищал…
Глава 6.
Последний раз
Путешествие в Приэльбрусье не было таким веселым и радостным, как я предвосхищала. Я не смогла насладиться природой в полной мере. Как мне кажется. Сказать точно уже невозможно.
Мы сначала приехали на Чегет, откуда, собственно, открывается потрясающая панорама на двуглавый Эльбрус. Чудо природы, никак иначе. На Чегете было тепло и, конечно, красиво. Но все, что я могла – это молча внимать величию гор. Меня не покидала мысль о том, что совсем скоро я уеду в ненавистную Москву. И теперь я не знаю, что меня ждет там, как когда‑то не представляла, что меня ждет здесь.
Мы выехали с Чегета.
– Ты в порядке? – спросил папа.
– Да, все нормально.
– Ты почти не разговариваешь. И я понимаю тебя. Думаю, что тебе можно остаться здесь еще на месяц.
– Правда?
– Да, я заберу тебя в начале октября. Я договорюсь в школе.
– Это просто замечательно, – я бросилась папе на шею, хотя, если честно, легкости не почувствовала. Это было просто оттягивание неизбежного. Мне в любом случае будет больно. Мне и сейчас больно. Только никому в этом мире до этого нет дела, что в общем‑то правильно. Обвинять кого‑либо бесполезно. Я слишком маленькая для принятия самостоятельных решений и каждый считает своим долгом напомнить мне об этом.
Итак, мы остановились у подножия Эльбруса. Издалека он выглядел совсем иначе. Сейчас мне казалось, что я высадилась где‑то на Марсе. Бледно‑кирпичного цвета порода окутывала всю могучую гору. Я отошла от папы и водителя, который нас привез. Я застыла у подножия. Меня не отпускала эта сумасшедшая энергия. Мне даже показалось, что я разучилась не только думать, но и говорить. Я почувствовала то, что не могу объяснить сколь‑нибудь рационально. Я оказалась дома. Ощущение тишины. Спокойствия. Молчания. Больше никуда не надо бежать. Ничего не нужно хотеть. Просто созерцать. Просто быть. Меня отрезвил голос отца:
– София!
Я повернулась и поняла, что он давно меня зовет. Не знаю, сколько времени я там простояла. Но то, что я там почувствовала, было ни с чем несравнимо.
