Дылда
На кончике пальца тонким слоем серела пыль.
Черт, я и не подумала вытереть пыль с многочисленных гравюр и акварелей, заполнявших простенки между книжными шкафами почти до самого потолка! Блин…
Оставалось только низко опустить голову.
Но самый настоящий ужас ждал меня в кабинете хозяина. Распахнув дверь, Барханов замер на пороге, издав непонятный короткий звук, похожий на всхлип. Сердце мое подпрыгнуло и ухнуло в пятки, едва я выглянула из‑за хозяйского плеча.
Ближе к тумбе, на которой покоился принтер, на полу лежал робот‑пылесос, плотно обмотанный разноцветными проводами. Со стороны было похоже, что кабели от всех многочисленных офисных агрегатов, заполнивших кабинет, самоотверженно бросились на электронного пришельца, незаконно вторгшегося на их территорию, и повязали его.
Боже, я совершенно забыла про пылесос, замотавшись на кухне с кастрюлями и сковородками!..
Барханов тяжело вздохнул и прошел в кабинет. С полминуты стоял над неподвижным роботом, точно над погибшим солдатом, скорбно опустив голову. А потом сказал:
– Ну, чего стоишь? Давай, помогай распутывать!
Опустился на колени и стал бережно и аккуратно вызволять машинку из проводного плена. Я кинулась помогать.
Когда до полного освобождения оставалась буквально пара выдранных из своих гнезд проводов, Егор сказал:
– Ну ты даешь, Александра! Ты что, никогда не имела дела с робототехникой?
– Нет, – честно призналась я.
– Ты как будто с другой планеты, Земляникина. А еще Саша Стар!
Он взял в руки обездвиженного робота. Щетки того беспомощно и жалко торчали из‑под лакированного корпуса, как лапки попавшего в паутину жучка.
– Он сдох? – тихо спросила я.
А вина за гибель маленькой машинки тяжким грузом легла на сердце, напомнив о китайской вазе древней династии Мин.
– Разрядился! Поставим на базу, к утру будет как новенький, – снисходительно, словно двоечнице, объяснил Барханов и легко поднялся с колен.
Он отнес пылесос в кухню, извлек из шкафа зарядное устройство, вставил вилку в розетку и водрузил робота на зарядное устройство. К моему облегчению, на поверхности корпуса тут же радостно замигал индикатор. Жива машинка!
А Егор повернулся ко мне.
– Интересный ты человек, Земляникина, – заявил он, глядя на меня сверху вниз с презрительным превосходством. – Даже не знаю, к какому классу тебя отнести. Обычно женщин я делю на тех, кто создан для любви, и тех, кто предназначен для работы. До любви ты еще не доросла, а с работой у тебя что‑то не очень получается.
В его светло‑карих глазах, так похожих на расплавленную солнцем карамель, прыгали золотистые насмешливые искорки. И так мне обидно стало от этих искорок, что с языка сорвалось:
– А устраивать натуральный экзамен, не дав к нему подготовиться, это как? Это просто подлость и издевательство над человеком! И вообще, вы – высокомерный, жадный, подлый тип, вот кто!
Насмешливые искорки в расплавленной карамели погасли, глаза мстительно сузились.
– А ты бездарная блогерша, которая, как и все твои собратья по Ютубу и Инстаграму, ни учиться не хочешь, ни работать, но жаждешь сшибать бабки на халяву, вешая лапшу на уши таким же дурачкам‑подписчикам.
Меня захлестнуло возмущение. Это уже была форменная несправедливость!
– Да вы ни разу даже не видели мой блог! Как вы можете о нем судить?
– А мне достаточно одного взгляда на блогершу. Безмозглая дура, у которой к тому же руки‑крюки.
– Да идите вы знаете куда?! – Я схватила со спинки стула кухонное полотенце и со злостью зашвырнула его на шкаф. Мне очень хотелось сделать какую‑нибудь гадость этому типу. Решительно направившись к двери, заявила: – Я ухожу отсюда! Готовьте себе сами свои тальятелле!
Я уже была на пороге, когда сильная рука ухватила меня за локоть и остановила.
– А ну стой! Не было команды «отбой». Это я решу, когда тебя отпускать. А пока убери свои ежиные иголки и выполняй все требования, желательно молча. Ты мне сто двадцать тысяч должна, забыла уже? Я все еще могу написать заявление в полицию.
Упоминание о долге и полиции тут же потушило вспыхнувшее пламя возмущения в моей душе. Барханов весьма грубо подтащил меня к столу и заставил сесть на стул. Казалось, он сейчас зарычит, как дикий рассерженный зверь.
В животе у меня шевельнулся холодок страха. Но дух противоречия не сдавался:
– Я все равно сбегу!
– Попробуй! – Барханов улыбнулся, и улыбка эта походила на волчий оскал.
– Послушайте, Егор Сергеевич, но у меня даже вещей нет! – чувствуя, что проиграла в этой битве, взмолилась я. – По‑вашему, я весь месяц должна ходить в этом?
Оттянув ворот толстовки, я взглянула на своего мучителя. Он нахмурился.
– Можешь заказать себе все необходимое в Озоне. Елисей съездит и заберет заказ. Стоимость одежды я приплюсую к твоему долгу.
Скотина! Гад! Как же мне хотелось схватить кастрюлю из‑под соуса болоньезе и запустить ему в голову… Но я сдержалась. Барханов же фыркнул, как норовистый конь, и направился к выходу, бросив на ходу небрежно:
– Приготовишь мне на завтрак фриттату. И попробуй проспать, Земляникина! В следующий раз я с тобой церемониться не буду, оболью холодной водой, но разбужу вовремя.
И ушел, надменно выпрямив спину.
А непонятное слово «фриттата» упало на меня, словно кирпич, и придавило, не давая шевельнуться. После этой перепалки Елисей уж точно не даст мне воспользоваться своим телефоном. Конец света!..
Я некоторое время сидела, переживая свою беспомощность, злясь на Барханова, на Елисея, на чертову итальянскую кухню, на весь белый свет… А потом пошла в гостиную, из окон которой открывался участок земли с остатками соснового леса, обнесенный высоким забором.
К моему удивлению, Егор бродил между деревьями. Его светлый джемпер был хорошо виден между темными стволами сосен. Он то медленно шел, то останавливался и наклонялся к земле, будто что‑то искал. Грибы, что ли? А потом снова медленно шел. И плечи его, обычно прямые и широкие, были ссутулены, голова опущена.
Странно, но издали он производил впечатление усталого и печального человека, с трудом переносящего тяготы жизни.
Глава шестая
Сначала я решила, что вовсе не лягу спать – чтобы у господина рабовладельца не было счастливой возможности окатить меня холодной водой с утра пораньше. А потом я нашла в кухне электронные часы с будильником.
