Естествознатель. Книга 2. Тернистый путь
Артур обернулся и увидел того же толстяка, во взгляде которого уже не находилось притворной доброты. Сейчас его глаза казались холоднее мрамора, которым были отделаны пещеры Кагилу, а толстые, жирные после плова, губы его раздвинулись в наглой усмешке. Рядом с ним стояло трое подтянутых армутов с оружием в руках.
– Схватить их, – коротко приказал толстяк, и мужчины поспешили выполнить приказание.
И Артур, и Тэнка сопротивлялись как сумасшедшие, но что они могли сделать против троих сильных мужчин? Их тут же связали, изрядно при этом поколотив, и потащили внутрь шатра.
Артур глянул на Тэнку и хотел было пробормотать ей что‑то язвительное, но, увидев ее расстроенное, поникшее лицо, не стал этого делать. Юноша вновь вспомнил слова трюкача про то, что никакие законы не работают в Мире чудес, и каждый тут может делать, что хочет. Артур в бессилии закрыл глаза, а перед его мысленным взором проносились образы друзей – Тина, Дианы, Триумфии, Даниела, Тода, Антуана и других. Они словно бы прощались с ним навсегда.
Глава 9 Или возврат к первой главе данной книги
Девчонка, назвавшая себя Сури, все не осознавала своего счастья. Она свободна от издевательств старухи и вроде бы наконец принадлежит сама себе! Однако какое‑то смутное, неприятное предчувствие занимало сейчас ее прелестную маленькую головку. Ей чудилось, будто она не освободилась в полной мере, и, как и раньше, зависима, но вот от кого? На этот вопрос девочка не знала ответа. У бедняжки не было семьи, но не в том, разумеется, смысле, что она не была рождена матерью, а в том, что она не знала своих родных.
Все то время, сколько Сури себя помнила, она ютилась бок о бок с чудовищной женщиной, которая практически убила ее волю к жизни. Единственной целью ее недавнего существования была свобода. И вот страдалица реализовала свои заветные мечты, но, к сожалению, когда ищешь смыслы в самой земной жизни, то понимаешь, что, раз достигнув их, бытие сразу же приобретает некую бессмысленность и ненужность, поэтому счастливы те, кто может находить суть за гранью привычного мира, где ни время, ни люди, ни обстоятельства не властны.
Сури добилась всего, чего хотела, и теперь мучилась от совершенного непонимания, что ей следует предпринять дальше. Искать свою семью она не желала, ибо уже не считала себя принадлежащей к вообще какой‑либо общности людей, пусть даже объединенной кровным родством. Скитаться по свету, выставляя себя в роли нищей сиротки, казалось ей недопустимым – ведь и у пожизненных пленниц может быть чувство гордости.
Что делать и стоит ли вообще стараться? Эти вопросы, отнюдь не детские, занимали ее во время путешествия с двумя незнакомцами. Девочка все прислушивалась к себе, пытаясь уловить в душе хоть какие‑то желания, сомнения, намеки. Но в разуме ее было сумрачно, как в старом домишке ведьмы, и только одна фраза таинственным отголоском звучала в ее ушах. Девочка мысленно проговаривала ее на разный лад, все более восхищаясь ее певучестью и невыразимой прелестью.
«Именем Вингардио…»
Кто такой этот загадочный Вингардио, чьим именем двое спасителей вторглись в обитель ее мучительницы? Кто был тот сильный человек (а он в представлении девочки должен был быть непременно сильным и волевым), который так легко вмешался в ее судьбу? Сури было необходимо это узнать. Поэтому она спрашивала у своих спутников про него. Ларри был как‑то более расположен к девочке, чем его приятель. Этот низкорослый коренастый мужчина являлся обладателем таких огромных плеч, что они казались непропорциональными по отношению к его тщедушному тельцу.
Хозяин пушистых усиков и добрых васильковых глаз – да, он сразу расположился к девочке. Тот, другой, был подозрителен и при всем обладал крайне неприятной внешностью; мужчина напоминал старого ворона с маленькими блестящими, круглыми, как венгерик, глазами и несоразмерно длинным, будто клювом, носом. Серые родниковые глаза его смотрели холодно и неприязненно, как будто он мог усомниться в чистоте намерений их новой спутницы.
«Но это он зря…» – думала про себя девочка. Она не заслуживала таких подозрений. Сколько лет она мучилась, живя у старухи! И за свои вымученные страдания она должна была еще терпеть это холодное, почти заносчивое обращение!
– Ларри, – тихо и ласково проговорила Сури. – Расскажите мне про Вингардио.
Добряк расхохотался и потер широкой ладонью свои пышные усики.
– Да что тут рассказывать, моя милая? Может, и сама с ним встретишься. Вот приведем тебя в наш город и увидишь.
– Он ваш предводитель? – настойчиво интересовалась девочка, словно от этого зависела вся ее жизнь.
– Да, что‑то вроде того, – ответил коротышка. – Он не просто человек, а, как бы тебе объяснить… Естествознатель. Именно благодаря ему все мы получили возможность стать такими же…
– Естествознатель? Что это значит? – восхищенно продолжала спрашивать любопытная.
– Ну я, например, могу сделать вот так, – мужчина взял холодные озябшие руки девочки и положил себе на колени ладошками вверх. Затем он поднял свои ладони над руками Сури, и через секунду легкий пар стал исходить от них и согревать замерзшую девочку.
– Это и есть естествознательство?
– Да, что‑то вроде того.
Ерунда, бесполезное занятие. Ее кормилица могла сделать и нечто более удивительное. Сури все это было не в новинку. Однако ей не хотелось обижать Ларри, который был к ней так искренне добр.
– Женщина, у которой я жила, тоже естествознатель? – напрямую спросила она.
– Думаю, да, к сожалению, – с грустью отвечал Ларри. – Далеко не все стали использовать приобретенные навыки во благо…
Не участвуя в их разговоре, Драгомыс то и дело фыркал и с неприязнью глядел на девочку, некрасиво вытягивая голову вперед и поблескивая в полумраке круглыми глазами. Просто сущий ворон.
– Что же ты делаешь, Ларри? Про нее еще неизвестно ничего, а ты ей все разбалтываешь. Я бы на твоем месте был поосторожнее.
Низкорослый добряк рассмеялся и потрепал товарища по спине.
– Да брось, друг. Она и так настрадалась, а ты ужасно себя ведешь. Негоже при юной даме, – при этом он так залихватски подмигнул девочке, что Сури не выдержала и рассмеялась чистым детским смехом, а длинный тощий Драгомыс только с укоризной покачал головой. Но в его глазах тоже загорелись добрые искорки – он любил друга.
Сколько они с ним прошли и сколько пережили! Когда естествознатели только появились среди людей, многие из них уходили из деревень и селились в лесу отшельниками. Вначале сложно было объяснить это желание отделиться от других, однако потом, когда с их стороны начались бесчинства, все стало на свои места. Злодеи ушли, чтобы безнаказанно пользоваться своей силой, принося несчастье.
Именно в эти времена среди простых людей появились страшные сказки об уродливых старухах и жестоких стариках, живущих в лесу и предпочитающих вместо еды не что иное, как человеческих детей. О трясинах, где самые доблестные воины могли лишиться жизни. О разбойниках, промышляющих на купеческих дорогах. Все эти сказки, конечно, имели в своей основе нечто действительно существовавшее, и это делало их еще более страшными, чем они были на самом деле.
