Естествознатель. Книга 2. Тернистый путь

– Пока вы еще являетесь моими гостями, – беспечно продолжил он, – соответственно, вам позволено разговаривать в подобном духе. Но потом, я думаю, вы сами поймете, в какой момент, эти неблагожелательные речи будут жестоко пресекаться. Надеюсь, я вполне ясно выражаюсь. Меня зовут господин Ролли, но обращаться ко мне напрямую вы сможете только тогда, когда я разрешу. Не думаю, что вам тут будет очень уж плохо, если только, конечно, вы, юноша, научитесь держать язык за зубами, что, по моему скромному мнению, не так уж и сложно. Ваш спутник, по‑видимому, более смышленый в этом плане.

– Спутница! – с возмущением воскликнула Тэнка, которую чрезвычайно оскорбило заявление толстяка. Однако незнакомец не слышал или же сделал вид, что не слышит. Он продолжил:

– В этом доме я – хозяин и господин, все остальные – мои слуги. Жизнь у меня течет размеренно, я никуда не тороплюсь. Торопятся в этом месте единственно мои замечательные работники. Вы в скором, я надеюсь, времени, также присоединитесь к разряду моих слуг. Поэтому вам небезынтересно будет услышать кое‑что о правилах поведения, которые лучше не нарушать, чтобы не вызвать неблагожелательные последствия. Для каждого из вас будет отведена особая роль в моем доме, и вы должны будете старательно выполнять свою работу. От этой старательности напрямую зависит ваше состояние, как физическое, так и моральное. У вас будут имена, которые я вам дам. Ты, например, – при этих словах толстяк ткнул жирным пальцем в сторону Артура, – будешь Бат, по цвету твоих глаз, а он, – на этот раз палец переместился в сторону Тэнки, – он будет, пожалуй, Бел, по цвету, соответственно, его волос.

– Она – девочка, а никакой не Бел! – с негодованием воскликнул Артур. Неужели толстяк тоже обманулся и принял Тэнку за мальчика? Так или иначе, он никак не отреагировал на высказывание Артура.

– К вам будут обращаться по вашим новым именам. Старую жизнь забудьте, ее больше не существует для вас. Завтра мы проделаем с вами нехитрую и, надеюсь, безболезненную процедуру, – при этих словах толстяк хихикнул, не в силах сдержать свое удовольствие, – и все формальности будут, наконец, соблюдены. Отныне для вас начинается новая жизнь, советую к ней подготовиться. Все понятно?

– Понятнее некуда, господин, – саркастически проговорил Артур, исподлобья глядя на ненавистного армута. Толстяк весело улыбнулся и даже попытался потрепать юношу по голове, но тот вывернулся и с силой укусил его за руку.

Старый армут побледнел от гнева, с недоумением глядя на свою толстую руку, которая, несмотря на внушительные размеры, была очень нежной, и на ней теперь явно выделялись белые следы укуса. Казалось, мужчина не верил, что такое могло вообще произойти. Затем он сердито щелкнул пальцами, и тут же, как по волшебству, перед ним оказался слуга, преданно внимавший каждому его слову.

– Привяжи этого наглеца так, чтобы ему было неудобно, – велел толстяк, и слуга тотчас же бросился ревностно исполнять приказание. Он резко приподнял Артура и ловким движением связал руки ему за спиной веревкой, да так, что она сильно врезалась в кожу, причиняя боль. Один конец веревки слуга прикрепил к дереву, и получилось, что пленник вынужден был стоять близко к стволу с вывернутыми руками, не имея ни малейшей возможности пошевелиться.

– А если ты захочешь есть или пить, можешь воспользоваться этим, – с мстительной ухмылкой толстяк взял миску Артура и вывалил всю еду на пол. Та же участь постигла и плошку с водой.

– Спокойной ночи, господа, – произнес мучитель и, наконец, удалился, медленно шаркая по земле своими тяжеловесными ногами.

– Артур, я… Сможешь ли ты простить меня? – со слезами на глазах Тэнка кинулась к другу. – Я вела себя как последняя идиотка и эгоистка! Я знаю, что это не оправдание и…

– Тэнка, прекрати, – спокойно сказал ей Артур. Он уже давно не злился на нее. Артур попытался встать поудобнее, но при малейшем шевелении веревка с болью врезалась в его кожу. Как назло, он почувствовал необычайную жажду, но не хотел при этом отбирать воду у Тэнки. Поэтому ему оставалось лишь облизывать пересохшие губы и не думать о том, какое наслаждение ему мог бы доставить кувшин с розовой водой.

– Я ведь могу дать тебе попить, хочешь? – спросила она, необычайно точно отгадав его мысли.

–– Ты, наверное, сама хочешь пить…

– Давай разделим воду и еду, так будет по‑честному, – серьезно ответила Тэнка и принесла миску с прохладной, но грязноватой на вид водой. Ей приходилось поить Артура, так как он не мог и шевельнуться. Рис не вызвал у пленников никакого аппетита, но они решили все же поклевать его немного. Ребятам нужны были силы, чтобы с достоинством встретить завтрашний день, который мог оказаться весьма сложным.

***

Стемнело. Долгожданная прохлада опустилась в сад, где сидели заключенные. Где‑то недалеко протяжно и озлобленно выли собаки, видимо, тоже несогласные со своей участью. Время шло медленно, и ни Тэнка, ни тем более Артур не могли заснуть. У юноши онемели руки, и он практически перестал их чувствовать. Вдобавок ему было тяжело стоять в одном положении, и он, прислонившись к дереву, время от времени впадал в странное оцепенение, больше похожее на беспамятство. Перед ним вставали в полный рост его отец, мать и Баклажанчик. Все что‑то ему говорили, но он их не слышал, как ни пытался различить хоть слово. Потом появилось Желтое море, которое окружило его со всех сторон.

«Если бы я мог сейчас применить силы естествознателя… – подумалось вдруг Артуру. – Если бы я только смог, я бы сжег дотла этот дом».

Но силы молчали, и он по‑прежнему стоял у дерева, с тоской переминаясь с ноги на ногу. Тэнка видела его мучения, она пыталась ему помочь и ослабить веревки, но не смогла сделать ничего путного.

Под утро, когда начало светать, к пленникам привели еще одного несчастного. Это был долговязый, худой парень с женственным лицом. Если Тэнка и вправду походила на мальчика, то здесь ситуация была абсолютно противоположной. У пленника были аккуратные молочно‑розовые губы, тонкий покатый нос, огромные, как у лани, карие глаза и удлиненные прямые волосы, иссиня‑черные, точно у вороного коня. На его изящной шее красовалась ярко‑красная татуировка в виде орла, которая не только не подходила его несколько романтическому образу, но и, несомненно, портила внешность.

Глаза пленника смотрели забито и испуганно, он все время нервно вытирал руки о грязные засаленные штаны. Рубашка на нем отсутствовала, и на его тощем изможденном теле виднелись страшные синяки от побоев. Он даже не обратил внимания на новичков, просто с полным безразличием отошел от них в сторону, насколько позволяла цепь.

Когда ушли охранники, клипсянин решился обратиться к незнакомцу:

– Как тебя зовут?

Пугливый юноша вздрогнул всем телом, будто Артур ударил его плетью. Спустя минуту он все‑таки тоненько пропищал, старательно глядя себе под ноги:

– Лэк.

По всей вероятности, фантазия толстяка ограничивалась лишь тремя буквами, которые он переставлял в зависимости от внешности человека.

– Нет. Я имею в виду твое настоящее имя.

– Лэк, – упрямо повторил мальчишка, не желая говорить ничего более этого слова, словно оно было таинственным заклинанием, способным вмиг решить его проблемы.

– Я Артур, а это – Тэнка.