Фледлунд
– Добро пожаловать! – на автомате буркнула неприветливая женщина за стойкой. – К сожалению, остался один номер с видом во двор, сейчас все забито из‑за конференции «ФЕМА».
Призрачность лобби оказалась обманчивой.
– Сойдет. Самую простую комнату. На неделю. Пока. Может, продлю. – Киран даже не думал привередничать.
– Будете брать что‑то из мини‑бара – сообщите. Заполните бланк. И можно какой‑нибудь личный документ?
Он был бы рад дать ей удостоверение или паспорт, но у него ничего не было. Пока Киран раздумывал, как выйти из этой ситуации, лобби внезапно заполнилось деловыми людьми, у многих висели беджи с логотипом «ФЕМА». Похоже, их всех принесло с какого‑то корпоративного мероприятия. Сотрудница, нацепив дежурную улыбку, переключилась на них.
Недолго думая, Киран внес в бланк первое, что пришло в голову. Киран Стрейнджер, Датская улица, 12, Нью‑Йорк, США, и набор случайных цифр вместо почтового кода. Так он создал себя заново.
Из комнаты для персонала вылетел еще один сотрудник – совсем молоденький парень – и ринулся его обслуживать.
– Мистер… Стрейнджер?
– Такая уж у меня фамилия нелепая.
– Да что вы! – затарахтел тот, едва глядя на каракули Кирана. – У моей матери фамилия Файнд. На немецком означает «враг». Ну и представьте, как к ней обращаются. Здравствуйте, фрау Враг! Так, вот и ваш ключ‑карта. Чек… Желаем приятного времяпрепровождения. Если будете брать что‑то из мини‑бара…
– …Непременно сообщу!
Киран довольно улыбнулся и скрылся в лифте. Странное стечение обстоятельств, но везение, похоже, сошло с поезда вместе с ним. Девушка с конференции, ехавшая с ним, заметила его улыбку и смущенно отвела глаза. Наверное, подумала, что улыбнулся ей.
– Я просто счастлив, что приехал во Фледлунд, – пояснил он. – Чудесный город. Как в сказке тут прямо…
– Рада за вас. – Она посмотрела на него краем глаза и позволила себе усмешку. – Вы из Австралии?
Внезапно внутри него возник провал – как будто ухнул вниз огромный камень. Почему‑то, когда его спрашивали про США, такого чувства не было.
– С чего вы взяли? – дружелюбно спросил он.
– Ваш акцент, – пожала она плечами. – Австралийский английский. Я переводчица. Замечаю такие вещи.
Двери лифта мелодично звякнули, и девушка вышла на своем этаже, кивнув ему на прощание. Так Киран узнал, откуда он.
* * *
Из зеркала смотрел высокий, мускулистый мужчина с коротким ежиком пепельных волос и светло‑голубыми глазами. Во взгляде скрывалась лучистая насмешка, в нем словно брезжил кто‑то другой. Его тело хранило новые тайны. Сняв тяжелую куртку и оголив запястья у умывальника, он заметил на них странные разноцветные татуировки. Они уходили выше и частично выглядывали из‑под горла грубого свитера. Недолго думая, Киран стянул с себя верхнюю одежду и застыл под слепяще‑белым светом ламп. Картина в отражении заворожила бы любого. Торс покрывали цветные изображения птиц. Они разлетались по его груди, спине, били крыльями у предплечий. Каждое перо было прорисовано в подробностях. Некий мастер потратил много дней, чтобы создать ему вторую кожу из пернатых. Цвета слегка потускнели, но от этого птицы казались еще живее. Они оживали вместе с движением мышц, и он точно нес их всех на себе.
Заторможенно Киран разглядывал свое отражение. Человек в зеркале его не узнавал. Что он хотел сказать себе этими изображениями? Откуда‑то было понимание, что татуировки зачастую что‑то да значат, о чем‑то напоминают. На груди в синих перьях очередной райской птицы затерялась бледная надпись: «Алис‑Спрингс». Как слепец, он ощупывал каждый сантиметр кожи и неожиданно натыкался на многочисленные рубцы, удачно скрытые татуировками. Их оказалось на удивление много. Некоторые напоминали глубокие кратеры – были ли это следы от пуль? Да и само тело удивило его. С недоверием он изучал свой сильный, высушенный торс и скульптурно очерченные мышцы. Были выражены даже мелкие жилы. Что‑то подсказывало, что такое тело лепят годами. Последнюю татуировку он нашел на внутренней стороне запястья – цифра четыре.
– Я иностранец, – повторил он.
Иностранец в собственном теле. Киран оделся, все еще испытывая глубокое недоумение. Интуиция подсказывала, что следует остаться во Фледлунде. В глубине сознания сигнальными огнями вспыхивало что‑то еще, однако разгадать себя пока не получалось. Птицы же знали тайну, но подсказать не могли.
* * *
Когда не знаешь, что делать, сходи в бар да потолкуй с людьми.
Эта мысль пришла под вечер, когда он уже успел отдохнуть и потратить на самопознание несколько бессмысленных часов. Следовало начать отражаться в других людях, чтобы понять больше. Как вышло в лифте с той девушкой, подсказавшей ему про Австралию. Повторяя про себя, как заклинание, «я иностранец», Киран спустился вниз, но благоразумно решил, что от ресепшена лучше держаться подальше. Вдруг им все‑таки придет в голову проверить его документы. Отмыв кое‑как куртку, он вышел через боковой вход и наугад отправился по узкой улочке. Какое‑то питейное заведение вынырнуло раньше, чем подсказали местные.
Он толкнул дурацкую крутящуюся дверь и оказался в тесном зале типичной кнайпе[1]. В динамиках играло что‑то из восьмидесятых. Контингент выглядел под стать заведению – в основном пожилые мужчины, коротающие тут все вечера и, конечно, знающие друг друга как облупленных. На него уставились почти все разом. Кто с подозрением, кто с любопытством.
– Привет, – бросил Киран и сел на свободное место у барной стойки.
Свет очень кстати убавили, и напряжение слегка спало.
– Kannst du Deutsch?[2] – грубовато обратился к нему бармен. – Нет? Так и знал. Что будешь?
– «Эрдингер», светлый. Спасибо.
Он явно знал, что обычно пил – хоть что‑то еще об этом иностранце Киране. Пока бармен ему наливал, Киран с интересом вглядывался в лица присутствующих, хотя это было невежливо. Он впервые оказался среди людей (толпа бизнесменов в отеле в счет не шла), и надо было как‑то наладить контакт.
– Хороший у вас город, – бросил он бармену.
[1] Kneipe – название пивных баров в Германии.
[2] Говоришь по‑немецки? (нем.)
