Главная мечта
Английский стал следующей отрезвляющей неожиданностью. Саша думала, что знает английский довольно сносно, в школе, по крайней мере, у нее были пятерки. На месте выяснилось, что она не понимает ни единого слова. Нет, конечно если обращаются именно к ней и, глядя в глаза, пытаются донести информацию, она может понять, о чем речь и даже ответить, но в основном полный ноль.
В школе Сашу распределили на средний уровень – интермидеат, для тех, кто может связывать слова в предложения, но еще не может полноценно разговаривать.
– Я когда приехала, тоже ни слова не понимала где‑то полгода, все через это проходят, – говорила девушка из Сашиной группы, – потом ничего, втянулась.
Несмотря на то, что они учились в одной группе, Надя говорила и понимала гораздо лучше Саши.
– Здесь дело не в знании, – увещевала Надя, – все дело в практике, ну и барьер надо преодолеть.
– Какой барьер? – Саша очнулась от своих мыслей.
– Какой‑какой – языковой. Надо привыкнуть говорить и слышать на английском, а в идеале, даже думать на английском. Когда сознание перестроится, начнешь все понимать. На это как раз полгода где‑то и уходит. Старайся побольше общаться с англиками и телевизор смотри постоянно, очень помогает. А еще лучше – заведи бойфренда‑англика, тогда через пару месяцев как местная заговоришь.
– У меня нет телевизора.
Сашина новая подруга жила в Англии уже шесть лет. Нелегально. И хорошо жила, надо сказать. Саша долго не могла понять, как это – нелегально. А как же полиция? Если документы проверят? Это ведь значит жить в постоянном страхе!
– Ну, бывает и в страхе конечно, но по большому счету нормально. Проверить могут, только если кто‑то настучит, соседи там или приятель, поэтому не надо им говорить много.
– Приятель?! Зачем ему?
– Понимаешь, они другие тут, по‑другому думают, по‑другому чувствуют, живут не тем, чем мы. Мы сердцем живем, а они головой больше, у них семья – это детей растить и капитал приумножать, не до любви. Хотя у вас в Москве наверно то же самое.
Саша снова задумалась. Они с Надей сидели на лавочке в Гайд‑парке, смотрели на лебедей и пили кофе из бумажных стаканчиков.
– Да нет, в целом ничего страшного нет, – Надя продолжала посвящать Сашу в тонкости эмигрантской жизни, – Поначалу стремалась конечно, когда только моя въездная виза закончилась, от всех шарахалась, а теперь вообще все равно стало – вышлют, так вышлют. Я уже может и рада была бы, надоело мне здесь, и устала. На квартиру под Киевом я себе накопила, даже может еще и бизнес какой открою, а что еще надо?
Надя потерла закрытые глаза красной шершавой рукой. Все шесть лет, что она провела здесь, она убирала дома. Семь фунтов в час, три часа на дом, два дома в день и так шесть дней в неделю.
– А какая еще работа для нелегалов? Первое время я вообще без выходных работала, по три дома в день брала, потом решила – всех денег не заработаешь, а здоровье не купишь. Многие устраиваются почище, в кафешках работают, даже в магазинах, на телесэйле, кто хорошо по‑английски говорит. Я английского совсем не знала, когда приехала, только пару лет назад начала разговаривать, как с англиком стала жить, потом вот в школу пошла, грамматику подтянуть.
– А почему он на тебе не жениться? Ты бы получила гражданство, нашла хорошую работу.
– А зачем ему? Они нам не верят, думают, что мы с ними только за паспорт. Прошли те времена, когда нас во всем мире ждали с распростертыми объятиями, теперь тебе здесь рады, только если ты Абрамович, и то не тебе, а баблу твоему.
Вечером, в своем‑чужом доме Саша запишет в дневник приключений:
«Здесь все не так, музей Шерлока Холмса похож на жалкий кукольный театр, все питаются бутербродами, и никто не есть пудинг и порридж, мужчины не носят цилиндры и жилеты с ромбами, и лорды не разгуливают по Оксфорд стрит. Англии нет!»
История третья: Как Саша нашла работу
– Приезжай к нам в гости в субботу, у моей соседки день рожденья, будем праздновать.
– Она же меня не знает и не приглашала, как я приеду?
– Ну и что, я тебя приглашаю. Да она просто супер! Я бы хотела, чтобы у меня мама такая была, лучше нее никого нет. Без Люды я бы здесь сдохла давно. Она будет рада, вот увидишь. Да и развеешься, с людьми пообщаешься, все новое приходит через общение, любая информация здесь – жизнь. Кто про работу расскажет, или тебя кому рекомендует. Тут рекомендации важнее денег.
Саша записала адрес.
– Позвони от станции, я тебя встречу.
Надя жила в густонаселенной квартире, в третьей зоне на востоке Лондона. На одну ванну и одну кухню приходилось пять комнат и восемь человек. В основном жильцы были из Украины плюс семья поляков: папа, мама и взрослый сын жили в одной комнате. Огромная кухня, метров тридцать наверно, а то и тридцать пять, играла еще и роль гостиной, такой британский вариант советской коммуналки.
Комнату Надя делила с Людой.
– Так дешевле, понимаешь, и потом, я у своего часто остаюсь, зачем переплачивать за отдельную, и Люде удобно.
Люде исполнялось пятьдесят пять лет, выглядела она тоже на пятьдесят пять, но выглядела очень хорошо. Эффектно подкрашенная, со свежей стрижкой, в модной кофточке, но главное было в глазах – они сверкали, и улыбка не сходила с лица, на нее хотелось смотреть и смотреть.
Она тоже жила в Лондоне нелегально уже пять лет и тоже зарабатывала уборкой, но у нее не было той вселенской усталости, как у Нади, не было Сашиной тоски об уходящей молодости и печали из‑за разрушенного прошлого и неопределенного будущего.
Люда приехала в Лондон из Аргентины. Там она работала в богатой семье, готовила, присматривала за престарелой бабушкой, убирала дом. Все бы хорошо, но тут случился кризис, зарплата осталась прежней, а цены взлетели до небес. Люда решила возвращаться домой, в Харьков. Билет был с пересадкой в Лондоне, она открыла транзитную визу, а оказавшись в Лондоне, решила попытать счастья здесь.
– Я подумала – уехать я всегда успею, а вдруг получится остаться. Что дома? Четыре человека в однокомнатной – я, дочка с зятем, а теперь еще и внук.
Саша не верила ушам.
– Как, прямо с самолета? С вещами? А где Вы ночевали?
