Господин Доминик

Зрители были возбуждены, потому что перед ними происходило не менее интересное действо – схватка Кристиана и Клода Дамбре. Противники были приблизительно одного роста. Их оружие – мечи в три фута длиной подходили для любых ударов: колющих, рубящих. Деревянные обтянутые кожей щиты, сравнительно небольшие по размеру (не защищали колен), давали рыцарям возможность свободно передвигаться. Клод сейчас захватил инициативу и яростно наступал, предпочитая атаку в несколько ударов одиночным выпадам. Он наседал, горячился. Кристиан, закрыв щитом левую сторону тела, стоял к противнику боком, не отступал ни на шаг и отражал удары. Он оставался до поры спокойным, контролировал дыхание, не напрягал постоянно мышцы. Кристиан использовал свой опыт и внимательно наблюдал тактику Дамбре, его сильные и слабые стороны. Он уже приметил, что противник в пылу азарта не держит локти согнутыми ближе к телу, а, напротив, подвергая себя опасности, сильно выставляет руки вперед; совершает ненужные движения, прыжки, понапрасну расходуя силы; скрещивает ноги, рискуя потерять равновесие. Кроме этих ошибок Кристиан увидел, что неуемная жажда победы и злость от первого поражения словно питают силу Дамбре. Чем круче он парировал и отводил меч противника, тем мощнее становились удары Клода. Кристиан оценил соперника и понял, что, если он разом не собьет боевой кураж Дамбре, поединок может затянуться. Сделать это по‑быстрому было не просто, но Кристиан доверился интуиции. Он бегло прикинул, какие приемы должно сейчас применить, мысли молнией пронеслись в голове, и рыцарь перешел к действиям. Очередной верхний выпад Клода он резко парировал к земле плоской стороной меча. В тот момент, когда Дамбре, низко опустив руки, опасно открылся для соперника, Кристиан с бокового размаха мечом плашмя нанес ему сильный удар в грудь. Это был болевой прием. От неожиданности и мощи полученного удара Дамбре чуть не завалился назад, но устоял, попятившись на три шага. Толпа зашумела от возбуждения, наблюдая долгожданные перемены в тактике Кристиана. Дамбре начал вновь наступать и опять открылся, получив второй сильный удар по корпусу и один по ногам. Клод чем дальше, тем больше терял контроль. Было ясно, что приемы противника он испытывает на себе впервые. Болезненные, но безопасные для жизни удары один за другим достигали своей цели, раня в кровь честолюбие и гордость Дамбре. Клод понял, что противник специально не метит ему в голову и в лицо, и от этих проявлений благородства только еще сильнее бесился. От боли в груди, а паче от обиды и унижения Дамбре закипел неудержимой яростью. Закрыв грудь щитом, почти с разбега он колющим выпадом атаковал противника, подавшись вперед всем телом. Кристиан, не отрывая правой ноги от земли, сделал пол оборота корпусом, пропустил рыцаря мимо себя и, вдогонку, нанес ему очередной размашистый удар плашмя, теперь под лопатки. В том, что произошло дальше, был повинен уже только сам Дамбре, точнее его неосмотрительность. Получив дополнительное ускорение в спину и запутавшись в собственных ногах, он стремительно принял горизонтальное положение и пропахал своим телом добрых пять футов земли. Шлем его упал с головы и откатился в сторону. Дружный издевательский смех зрителей изрядно добавил Клоду горечи и стыда. Кристиан не двинулся с места, ни на шаг не приблизился к сопернику, ожидая, что будет дальше. Дамбре поднялся на ноги, подобрал шлем. Тоска и смертельная усталость внезапно навалились на него тяжким грузом, – сказывалась беспечная растрата сил в начале схватки. Клод стал падать духом. От приступа досады, собственного бессилия и страха публичного позора он глотал подступавшие к горлу слезы, чувствовал, как руки начинают предательски дрожать. Судорожно сжав кулаки и тяжело дыша, Клод справился с волнением, принял боевую стойку и, медленно двигаясь по кругу, стал осторожно подбираться к противнику, готовясь снова нападать. Кристиан не дал ему этого сделать, потому что атаковал сам. Убедившись, что Клод Дамбре на деле не представляет для него угрозы, он не хотел превращать честный поединок в публичное избиение. Кристиан не имел личных претензий к своему сопернику и посему решил закончить бой. Три выпада подряд Клод отбил щитом и мечом, но четвертый мощный удар ребром клинка выбил оружие из его ослабевшей руки. Кристиан приставил острие меча к груди рыцаря. Дамбре был уже окончательно измотан поединком, а пуще самим собой. Победитель вернул меч в ножны, снял шлем и вытер пот со лба. Кристиан обратился к противнику:

– Рыцарь Клод Дамбре! В атаке на копьях и в бою на мечах ты храбро сражался и проявил доблесть. Я не требую от тебя выкупа. Ступай с миром, и да храни тебя святой покровитель.

Ответив лишь коротким кивком головы, но почтительно и с достоинством, побежденный рыцарь покинул поле боя. После всего пережитого он никак не ожидал для себя столь благополучного исхода дела.

 

Глава X. Вероломство

 

Жест доброй воли победителя вызвал овацию толпы. Обратя взор в сторону замка и увидев наверху Валери, Кристиан, в знак приветствия невесте, отцу и почетным гостям, сел на коня и заставил его гарцевать по ристалищу, словно кружась в медленном танце. Благодарная толпа зашумела с утроенной силой. Довольный, что все его надежды на сына сейчас сбываются, Бернар встал со своего почетного места, подошел к краю бастиона и оттуда, в знак приветствия и благодарности, помахал ему рукой, а заодно и всем зрителям турнира. Эта торжественная минута длилась долго. Слуги подносили вино, гости пили за славу доблестных рыцарей и отвагу благородного Кристиана. Подняли чаши и за победу анжуйцев.

Однако праздновать триумф анжуйского лагеря было пока рановато. До сих пор Кристиан оставался в неведении: был ли их поединок с Дамбре последним на турнире, или ему предстояло и дальше отстаивать честь графства. Это зависело от успеха или поражения Колестана; все находились в волнительном ожидании, но всадники до сих пор не появлялись. Кристиан подошел к оруженосцу, потом осмотрел сбрую у лошади, проверил, прочно ли затянуто седло. Он отдыхал. Наступали сумерки. Дождь прекратился, но небо по‑прежнему скрывалось за облаками, а вместе с ним звезды и закат солнца. Природа будто спрятала свою красоту от людей, и только вечерняя прохлада освежала и успокаивала землю после длинного дня. Герольды вынесли на ристалище чаши с горящим маслом и установили их по всему периметру поля. Тени от них прыгали и плясали подобно самому огню. Вышли жонглеры чтобы скрасить своим искусством томительное ожидание. Пришли музыканты. Наконец на границе леса показались четыре всадника. Они быстро приближались. В авангарде двигались Колестан с Серым рыцарем, сзади оруженосцы. Разглядев как следует рыцарей, Кристиан понял, что, к сожалению, ему рано снимать кольчугу. Жан Колестан без шлема, бледный как смерть, скакал, зажимая рукой левое плечо. Щит он утратил, и левая рука висела плетью. Стало ясно, что Серый рыцарь – единственный участник турнира, завоевавший трофеи и богатства, – теперь одержал победу над двумя противниками и обоих пленил. Пока герольды оглашали эти известия, Кристиан сел на коня, подъехал к Серому рыцарю, и они обсудили предстоящий поединок. На правах хозяина турнира он любезно предложил противнику для начала немного передохнуть после боя, а также право самому выбрать оружие. От первого предложения Серый рыцарь отказался, а на второе выбрал боевые топоры и щиты. Оба его ответа удивили Кристиана, особенно выбор оружия, но он без промедления дал свое согласие, дабы не вступать в излишние разговоры. Его удивило, что для третьего этапа поединков, когда любой их участник уже чувствует усталость, его противник выбрал тяжелое оружие – боевой топор и окованный железом щит. Рыцари надели стальные наколенники. Оруженосцы вынесли топоры с длинными древками и высокие щиты. Противник был ростом ниже Кристиана, коренастый, широкий в плечах. Шлем с опущенным забралом полностью закрывал его лицо.