Господин Доминик

Бой начался. Словно повторяя завязку схватки с Дамбре, противник занес топор первым. Закрывшись щитом, Кристиан оценил внушительную силу Серого рыцаря и, в свою очередь, нанес ответный удар. За щитами, которые сейчас крепко удерживали в руках соперники, мог укрыться один человек практически целиком. Шум и грохочущий лязг первого удара топора о железо разом установили тишину в толпе зрителей. То, что сейчас происходило у них на глазах, было уже не фехтование на мечах; исход поединка теперь зависел от силы рук и ног соперников, от их выносливости, хладнокровия, твердости духа. Закрываясь щитами и ни на шаг не отступая назад, они по очереди обрушивали друг на друга страшные удары, проверяя на прочность как самого противника, так и оружие. Под впечатлением от развернувшегося перед ними боя лица у зрителей на бастионе стали серьезными и суровыми; даже у самых веселых гостей хмель вылетел из головы. Казалось, что поединок, который вот только сейчас начался у них на глазах, длится бесконечно давно. Рыцари по‑прежнему продолжали яростно обмениваться тяжелыми ударами; до сих пор их движения и тактика оставались без изменений. Кристиан на себе испытывал всю мощь противника; отбросив мысли, он бился с ним по наитию, одним чутьем. Широко расставив сильные ноги, точно уперевшись ими в землю, он скалой стоял перед Серым рыцарем, не уступая тому ни единого лишнего удара. Так оно и шло.

С целью сберечь силы Кристиан стал использовать один прием: в тот момент, когда занесенный топор Серого рыцаря обрушивался на противника, он плавным движением чуть отводил щит на себя. Этим маневром Кристиан словно гасил силу его удара, порой почти сводя ее на нет, и сберегал собственный щит от разрушения. Топор, отбитый таким образом, терял свою первичную мощь и поражал его защиту как бы вскользь. Но теперь и соперник Кристиана стал менять тактику. Встречая очередной боковой удар анжуйского рыцаря, он не подставил щит, а в последний момент пригнул голову. Кристиан со всей силы рассек топором воздух, оружие впервые дрогнуло в его руке, а сам он опасно отклонился в сторону, сохраняя равновесие. Зрители вокруг одобрительно закричали, приветствуя Серого рыцаря. Применив такой прием, он сознательно подвергал себя риску, что было очень почетно в бою, но вовсе не принято на праздничных турнирах. Противостояние между Серым рыцарем и Кристианом не являлось смертельным поединком, и поэтому рискованный прием первого вызвал настоящий восторг в толпе. Кроме того, этим трюком он показал свое мастерство в бою на топорах. Кристиан понял, что пережил опасный момент, но готовый ко всяким неожиданностям, только сильнее сосредоточился на противнике.

А между тем поединок затягивался. Серый рыцарь упорно продолжал создавать Кристиану опасные ситуации одну за другой. Снова идя на риск, он дважды, встречая верхние разящие удары, делал пол оборота в сторону и отходил. И опять Кристиан рассекал воздух, разрубив под ногами землю, но теперь он рисковал много больше противника. Спасали рыцаря его крепкие сильные ноги, и Кристиан вновь сохранял равновесие. Было ясно, что, если он упадет, Серый рыцарь более не позволит ему подняться, и на этом бой будет окончен, а упасть стало не мудрено. Оба рыцаря уже обливались потом, их дыхания становились шумными и глубокими. Кристиан чувствовал, как на него неотвратимо наваливается усталость, отбирая силу, затрудняя дыхание, ограничивая возможности. Сказывался третий этап турнира и, безусловно, мощь его противника. Оставалось лишь надеяться, что соперник тоже был утомлен. Толпа чем дальше, тем сильнее и все более открыто сопереживала Серому рыцарю, ободряла его и поддерживала. Рискованная тактика боя словно опьяняла народ; ее принимали за храбрость в чистом виде, за бесшабашную ратную браваду – за долгожданное зрелище. И только зрители на бастионе замка не разделяли общих восторгов. Уже не в силах усидеть на месте, они все стояли рядом у края крепостной стены и, подобно ей, окаменев, следили за ходом схватки.

В дрожащем свете масляных факелов продолжался поединок двух рыцарей, а за границами ристалища, куда свет огня уже не проникал, опустилась ночная тьма. Кристиан чувствовал, как его правая рука начинает неметь. Дышать становилось все труднее. Паузы между атаками теперь длились дольше, но именно сейчас противник Кристиана решился на последний, отчаянный штурм. Необъяснимая уже никому, неиссякаемая сила Серого рыцаря, будто из потайного резерва, начала еще возрастать с каждым ударом. Словно отлитый из железа, он пошел крушить противника, яростно работая топором, как мельница жерновами. Выбрав момент, он всей своей мощью ударил щитом о щит Кристиана так, что тот чудом устоял на ногах. Эта последняя невероятная атака стала рубежом для Серого рыцаря, – его соперник начал отступать. Плечо, к которому Кристиан прижимал щит, уже нестерпимо болело; онемевшая рука отказывалась поднимать топор, а хриплое дыхание обжигало изнутри грудь. Он медленно продвигался назад, закрываясь от ударов, которые после начала отступления Серый рыцарь обрушивал реже, но все‑равно с прежнею силой. Кристиан окончательно понял, что проиграл этот бой, но он твердо знал, что и проигрывать сражение рыцарю должно с честью! Отступив еще на три шага, он отбросил щит в сторону. Противник замер на месте в ожидании. Кристиан выпустил топор из руки и снял с головы шлем. Он встал напротив своего соперника, никому не известного Серого рыцаря, и молча сдался на волю победителя. Герольды объявили итог.

Кристиан обернулся в сторону замка. Сердце его бешено стучало. На бастионе горели факелы. Рыцарь не испытывал разочарования; он так невыразимо устал, что теперь равнодушно отнесся к своему поражению, как будто его не было вовсе. Только доселе незнакомое ему чувство тревожного одиночества вдруг одолели тело и дух. Сознание, что все затраченные усилия теперь оказались напрасными, вызвало грустную улыбку. Кристиан с волнением всматривался в мелькавшие на башне силуэты, в надежде увидеть среди них Валери, но разглядеть ее он все никак не мог. Потом решил, что его любимая все‑равно наверняка смотрит сейчас сверху, и от этой мысли сразу успокоился. Кристиан развел руками в направлении замка и опять улыбнулся, словно говоря всем: “ Ну вот, смотрите, бывает и такое. Я проиграл…” Он по‑прежнему не видел Валери. Не видел, как целое море людей подбрасывает вверх шапки, приветствуя своего нового героя; как сумасшедшие герольды носятся из стороны в сторону, занимаясь тем же самым; не видел, как победитель турнира – безмолвный загадочный Серый рыцарь – приблизился к нему на три шага и одним страшным ударом топора… разрубил его от шеи до груди!

…Тело Кристиана рухнуло на землю, заливая кровью траву и песок. Тысячи свидетелей убийства разом ахнули, оглушив площадь, а потом откуда‑то сверху, с бастиона раздался отчаянный крик. Валери кричала от невыразимого ужаса, потому что там внизу, на турнирном поле она увидела страшную тень безжалостной смерти.

 

Глава XI. Кто и зачем?

Доминик видел, как убийца бегом пересек турнирную площадь, выхватил поводья из рук оруженосца и быстро запрыгнул в седло. Оружия при нем не было. В следующее мгновение всадник скрылся в направлении дубовой рощи, его стало не видно в кромешной тьме. Шум начался неимоверный, поглотив стук копыт лошади Серого рыцаря. Тут же за ним в погоню поскакал конный отряд из пяти человек. Его возглавил командир дозорной охраны, с ним трое солдат и Жан Колестан. Этому рыцарю уже успели оказать помощь, левая рука Колестана была перевязана, и он присоединился к отряду. Преследователи, вооруженные арбалетами и мечами, двинулись в сторону леса. Все это пронеслось перед глазами Доминика за считанные мгновения.