Хоррормолл

Около полудня она завершила тур в кафе, остановившись у стены с фотографиями десяти главнейших менеджеров сети. Начальство висело в черных рамках и залихватски, спортивно и солидарно улыбалось.

– Мы завершаем наше путешествие у галереи свершений, о которых можно лишь мечтать, – сказала Эми. – Эти мужчины и женщины – большой и мощный мозг за фасадом «Орска». Если хотите сохранить работу, я бы предложила запомнить их имена и лица и избегать их как чумы.

Стажеры уставились на стену. Некоторые приняли Эми всерьез и на самом деле пытались запомнить лица. За спиной Эми неслышно возникла Тринити.

– Веришь в духов? – спросила она.

– Господи Иисусе! – отшатнувшись, выдохнула Эми.

– В принципе, он тоже считается духом, – подтвердила Тринити. – Но я имела в виду что‑то типа привидений, как в фильме «Паранормальная активность». В мире есть два типа людей: те, которые верят в духов, и те, которые нет. Вот ты кто?

Тринити была типичным образчиком вечно счастливых, пышущих энергией, суперпопулярных девушек, напоминающих созданий из «Гремлинов». Первые полчаса с ними интересно, но потом хочется засунуть их в блендер. По слухам, ее родители были суперхристианскими корейцами, что помогало объяснить радужные хвостики, пирсинг на языке, дерзкую татуировку на пояснице и разноцветные ногти. Несмотря на весь этот глэм‑панк, Эми знала, что такие ногти делали за 125 долларов, волосы красили профессионалы, пирсинг стоил целое состояние, да и татуировка обошлась недешево.

Как обычно: поскреби бунтаря, и обнаружишь папину кредитку.

– Господа стажеры, сегодня ваш счастливый день! – окинув взглядом краснорубашечную гурьбу, объявила Эми. – Тринити работает в Композиции и Дизайне, а это в одной ступеньке от работы над каталогом в самом Корпоративном офисе «Орск‑США».

Кое‑кто из стажеров заметно оживился. Да, у корпоративных работников самые лучшие зарплаты и соцпакеты. А лучше всего то, что им не приходится общаться с клиентами, пытающимися развести на скидки – например, указывая, что в «Таргете» продают то же самое, но дешевле, и потому не сбросите ли двадцать процентов?

Стажеры завалили Тринити вопросами. Как она понимает, что в зале все хорошо выставлено? И сколько времени занимает выучить Девяносто Девять «Орских» Правил Домашней Композиции? А правда, что столы с фальшивыми компьютерами продаются в шесть раз лучше, чем столы без фальшивых компьютеров?

– Отдел кадров будет через минуту, – пообещала Эми. – Они помогут вам продолжить увлекательную экскурсию по «Орску».

Но никто уже не слушал ее. Все глазели на Тринити.

– Отличные вопросы! – радостно провозгласила она. – Но я отвечаю только на вопросы истинно верующих. Итак, сколько из вас видело духов? Поднимите руки.

Эми оставила Тринити сбивать с толку стажеров и направилась назад к Домашнему Офису, чтобы заняться проверкой этажа. С самого открытия магазина в Кайахоге, то есть уже одиннадцать месяцев, компьютеры постоянно спотыкались о нестыковки в инвентарных списках. В результате каждый божий день партнеры обходили этажи и вручную переписывали товары снова и снова. А это именно тот монотонный труд, который убивает душу.

Последней жертвой инвентарного кризиса оказались столы с беговой дорожкой «Швыррь», первые в новой линейке физкультурной мебели «Орска». Эми эта мебель казалась безумием. Для Эми всякая работа делилась на две категории: та, где нужно стоять, и та, где можно сидеть. Стоящим платят по часам. Сидящие получают месячные оклады. Пока работа вынуждала Эми стоять (что скверно), но она знала, что, если повезет, ей достанется сидячая работа (что замечательно). А «Швыррь» эту простую фундаментальную истину перевернул с ног на голову. Когда ты за столом с беговой дорожкой, ты сидишь или стоишь? От одной мысли об этом болела голова.

Эми стояла у своей информационной стойки и проверяла инвентарный список, когда снова внезапно явилась Тринити.

– Ох ты ж! – Эми вздрогнула.

– Я забыла сказать, Бэзил хочет видеть тебя в мотивационной комнате. Инструктаж за закрытыми дверями. Ну, ты же знаешь, что это значит.

Эми омертвела от страха.

– Он сказал что‑нибудь еще? Сказал, зачем?

– Разве непонятно? – ухмыльнувшись, риторически спросила Тринити. – Тебя вышибают.

 

Глава 2. Деррьсекк

 

«Деррьсекк»– это место и для хранения вещей, и для отдыха, модулярное устройство для сидения, способное превратить даже маленькое пространство в готовый принимать гостей зал. Позвольте своему воображению – и своим друзьям – бродить свободно!

ДОСТУПНО В ВАРИАНТАХ: ЛАЙМ, ЛИМОН, ФЛАМИНГО, СНЕГ И НОЧЬ Д 42¾ × Ш 32¼ × В 34¼ НОМЕР ТОВАРА 5498766643

 

Эми пересекла кафе и зашла в дверь, ведущую к тыльной стороне здания. В конце длинного коридора с дверями в офисы кадровиков, айтишников и специалистов по продажам она открыла дверь в мотивационную комнату. Там на кубе «Деррьсекк» сидела в одиночестве женщина средних лет, выглядящая как певица в стиле кантри‑вестерн: блондинистая грива и слишком много туши на лице. Женщина нервно тыкала в губы тюбиком «Блистекса».

– Руфь Энн? И ты тоже? – не веря глазам, сказала Эми.

– Ну, я бы не стала спешить с заключениями, – закручивая колпачок тюбика и стараясь контролировать голос, заметила Руфь Энн.

Эми закрыла дверь и опустилась на другой куб «Деррьсекк». Руфь Энн была в такой же степени сосредоточенной и целеустремленной, в какой Эми – ленивой и ненадежной. Если уж Бэзил решил избавиться от обеих, сокращения в штате намечались гораздо серьезней, чем представлялось. Мысли забегали по кругу. Если увольняют Руфь Энн, то уж Эми и подавно. А если уволят, то все кончено. Она потеряет квартиру, придется возвращаться в мамин трейлер.

Не так уж плохо работать в ретейле, когда получаешь 12 долларов в час плюс соцпакет. Но если потерять эту работу, придется идти в обычный торговый центр, а там платят минималку. В Огайо это 7,95 доллара в час. А на такие деньги не проживешь. Эми и так уже запоздала с квартплатой. И если увольняют Руфь Энн, то уж, конечно, уволят и Эми.

Мозг жевал эти мысли как жвачку.

– Они что‑нибудь сказали тебе? – спросила Эми.

– Нет. Но если уж мы обе здесь, то у Бэзила явно веская причина.

– Мы – первые на выход. Бэзил увольняет нас.