Клеймо ювелира Перхина

– Но не в пять раз дороже!

– Не говори ерунды. Им, значит, можно, а мы потом как‑нибудь где‑нибудь.

– Я чувствую, куда ты клонишь. Но у нас же не свадебное путешествие, а обычный отпуск, в конце концов, – он нервно просигналили впереди идущей машине, которая замешкалась при перестроении, – и… да, я дам им денег на Париж, пусть едут.

– Ты знаешь, что я имею в виду. Она не случайно туда едет, – тихо, но с напором проговорила Светлана, – пока ты будешь миндальничать и распускать нюни, они тебя одурачат, как Тузика, с наследством. Как будто мне больше всех надо.

– Вот‑вот, – хмыкнул Сергей Степанович.

– У Вари не всё в порядке с головой, ты просто не хочешь это замечать, – не унималась Светлана, – речь идёт о миллионах долларов, подумай только, какому риску ты подвергаешь семью. Один неверный шаг, и мы потеряем шанс, один на несколько жизней. Там всем хватит, если подойти к вопросу правильно. Она даже толком не знает ничего, если Мария Сергеевна, конечно, ей всё уже не рассказала, – Светлана сделала паузу, ожидая реакции своего нерешительного, как ей казалось, мужа, – похоже, что пока не рассказала.

Сергей Степанович упорно молчал.

– Ты должен поговорить с матерью. Если ты не можешь, я сама поговорю, – Светлана из кожи вон лезла, чтобы добиться хоть какого‑то сдвига.

– Тебе ли не знать, как Варя всегда хотела поехать в Париж? Это другая история.

– Не делай из меня дуру! – почти закричала Светлана.

– Я хочу ей сделать такой свадебный подарок, который она оценит и запомнит. У меня есть только один ребёнок. И я это сделаю.

В этот момент Сергей Степанович резко затормозил, чуть не проехав на красный. В нём всё закипало. От резкого торможения Светлану толкнуло вперёд, и она ударилась головой о панель.

– Опять без ремня? – забеспокоился Сергей Степанович.

– Лучше за дорогой смотри, с ремнём я как‑нибудь разберусь. Останови у метро, я сама доеду, – фыркнула Светлана, потирая лоб.

Он не стал возражать. Молча включил поворотник, притормозил в подходящем месте. Она выскочила из машины и сильно хлопнула дверцей.

Могла бы родить ему ребёнка, но вместо этого сделала аборт. В глубине души он не мог её простить. Он считал её поступок предательством. В такие минуты мысль о сыне, которого ему не суждено иметь, всегда приходила в голову. Он спрашивал себя, что не так делает, и всегда получал ответ. Одно и то же слово. Он гнал его от себя, но всегда слышал: «Обида».

Светлана же, пройдя несколько метров, достала телефон.

– Игорь, я буду на Лялином в шесть. Приезжай! Приготовлю ужин. Плевать на всех! Осточертело! – эмоции у Светланы зашкаливали, муж не слушался. Варя всегда была, как кость в горле, и она ничего не могла с собой поделать. Трудная, своенравная и да, умная, в отличии от своего отца, но маленькая ещё, без опыта за плечами, наивная интеллектуалка, впитавшая в себя сюжеты мировой литературы, в которых так мало общего с жизнью. В этом Светлана была убеждена. Надо спешить. Виктор, парень не промах, после свадьбы всё может поменяться.

Игорь Петрович, главный врач клиники, где она работала, всегда был не против. Тоже с женой никак не мог разобраться. На Лялином переулке была квартира двоюродной сестры Светланы, которая уехала с мужем в Индию. Сдать квартиру не успели. Светлана тут же вызвалась помочь, поняв, что это отличный шанс иметь в распоряжении свободную площадь. И конечно, тянула с арендаторами, как могла – то цена, то кошка, то временная прописка, то маленькие дети – выдумывала и выдумывала, а Игорь исправно платил ЖКХ.

И ещё эта старая ведьма, Мария Сергеевна. Игорь прав, все беды с Варей из‑за бабки. Что будет с наследством после смерти свекрови, Светлану беспокоило больше всего. Последнее время даже стала приносить ей продукты, особенно яблоки, старуха их обожала. Постоянно посылала к ней Сергея, чтобы следил за её мыслями, но Сергей слабый, да и рос практически без неё – с её матерью, ненавидевшей их знаменитого Мелехова. Да, конфликт этой семейки родился тогда, и Сергей оказался в противоположном лагере, но ничего не сделал, болван, чтобы это осознать.

Светлана свернула в магазин купить продукты на ужин с любовником. Что она будет говорить мужу вечером, вообще не волновало.

 

 

9. Предложение

 

Весеннее солнце будоражило настроение. В обеденный перерыв Виктор вышел из офиса, прошёлся по улице и заглянул в кафе. Есть не хотелось, он уже перехватил на работе, в столовой для персонала, ему хотелось просто сменить обстановку и посидеть одному полчаса в другом месте. Сначала решил на лавочке пристроиться, но ветер ещё был довольно холодный. Кафе, которое выбрал, стояло далековато, и там обычно собирался люд незнакомый. Войдя в кафе тут же увидел Женьку Никонорова, соседа по родительской квартире, они ещё вместе в детский сад ходили и иногда перезванивались или встречались, но в основном до того, как у Виктора появилась Варя. Он её с Никоноровым даже не стал знакомить, вообще не её компания, но она знала о его существовании. Женька работал кровельщиком в какой‑то частной строительной фирме. Мог бы стать инженером, но после армии, и то на флоте, так и не сподобился до института. Они пару раз с ним сходили на футбол, и остались довольны. Второй раз он пришёл с девушкой. Она вместе с ними болела за «Спартак» и кричала, когда гол забили, ещё похлеще, чем они. Весело было. Представить себе Варю на стадионе Виктору казалось также трудно, как представить пингвина у подножия египетской пирамиды.

– Мальчишник‑то будешь делать? – спросил Женька.

– Может, и буду, позвоню, – пообещал Виктор.

– Большой шаг эта женитьба. Я не хочу. Так и сказал своей: если тебе нужна печать в паспорте, то это не ко мне. А то начала: когда да когда, я не могу быть никем, типа. А у самой памперсы в голове, кольцо с бриллиантом и прописка. Знаю я их. Мои же в Краснодар укатили, квартиру мне оставили.

Виктор слушал, не перебивая.

– В МИСИ пойду со следующего года, учиться на теплогаз.

– Рад был повидаться, мне в офис пора, – посмотрел на часы над барной стойкой Виктор.

– Давай, звони, – Женька протянул руку, чтобы попрощаться.

На обратной дороге у Виктора мелькнула мысль, что и правда, Варя может забеременеть после свадьбы. И эта мысль, в отличии от Никонорова, вовсе его не страшила, а наоборот, грела душу. Он даже улыбнулся, как дурак, самому себе. Только Варя никогда об этом с ним не говорила, а он стеснялся как‑то. Он ей сделал предложение, а Варя ни разу об этом даже не заикнулась. Тогда в душе. Они вернулись от Христофора, пропахли костром и пошли мыться. На них тёплым дождём лилась вода, пахло её шампунем, она ему мылила спину, и он ей сказал.