Когда мне было больно
Экатепек‑де‑Морелос хорошо известен своими ветреными холмами. Именно поэтому здесь хочет жить и учиться Пэдро‑Хуэль: ведь он всегда мечтал работать на ветряных мельницах! Антуанетта тоже не жалуется – в ее профессии (она шьет мешки для хранения муки) город не важен, а уж такой, где много мельниц и муки, ей и вовсе на руку. Живут они хорошо: трудно, но весело: все как полагается – из первой маленькой съемной квартиры переезжают в квартиру попросторнее, потом родители покупают им апартаменты, где они создают невероятный уют и свое личное гнездышко. Педро‑Хуэль учится, Антуанетта во всем его поддерживает, иногда даже в ущерб своим интересам… Мы, как зрители, смотрим, и нам становится немного противно, что все у них складывается как‑то слишком гладко. Ругаем Антуанетту, что ради мира в семье и карьеры мужа она бросает свое дело, не бог весть какое, но свое… Свое первое дело в большом городе, но мы прощаем ее: не ради себя же бросает – во имя семьи!
Так они и живут: Педро‑Хуэль медленно, но верно движется вверх по карьерной лестнице, Антуанетта, как преданный пес, всегда с ним, всегда за него, всегда рядом.
И вот наступает в жизни Педро‑Хуэля такой долгожданный момент, когда у него появляется своя собственная ассистентка. Впервые! Ого! – думают зрители. – Статус, зарплата, ассистентка! А тут и Антуанетта радует – они ждут своего первого ребеночка! И все резко вдруг становится не интересно, даже можно заканчивать первый сезон… Но продюсеры и режиссеры оставляют сюжеты открытыми, даже с плохим концом – чтобы потом можно доснять продолжение…
Поэтому в ассистентки Педро‑Хуэлю попадается коварная женщина, Урсула‑Жопордина. Урсула‑Жопордина врывается в устаканившуюся семейную жизнь и привораживает Педро‑Хуэля, еще вчера строившего планы на светлое будущее с Антуанеттой… Он стремительно влюбляется, забивает на жену, их любовь и дружбу, своего ребенка, совместно прожитые годы и бежит савраской за Урсулой‑Жопординой.
Мы все убиты горем. Но не сильно переживаем, потому что банальность ситуации зашкаливает: молодая пара, первая беременность, успехи на работе, личная ассистентка…
Драма, драма, драма. Антуанетта в печали, Педро‑Хуэль растерян, ведь вроде и Антуанетта ему не чужая, и дочка у него на подходе… А тут Урсула‑Жопордина хвостом виляет, ужины ему готовит, с работы ждет…
…Моя учительница йоги, Нина, смеется:
– Хороший сериал у тебя получается. Но, может, это только середина первого сезона и еще не все кончено?
– Может, – соглашаюсь я. – Нам же интересно, как Антуанетта разрулит ситуацию. И мы верим и хотим, хотя еще не знаем, правильно ли это, простить это предательство, чтобы Педро‑Хуэль вернулся домой, а Урсула‑Жопордина была разоблачена в своих намерениях и зло наказано…
– А знаешь, – говорит Нина, – в таких банальных, как ты говоришь, сериалах, обычно очень банальные концовки – именно поэтому мы их и смотрим! Ведь мы же знаем, что на самом деле Антуанетту ждет любовь, новый принц… Она из всего выкарабкается и родит здорового ребенка. И еще будет идти по улице, ветер будет развевать ее волосы, проезжающие машины будут сигналить, прохожие сворачивать шеи… А она идет такая красивая, уверенная в себе, сильная и счастливая!.. Такие сериалы только так и заканчиваются!
Да, думаю я, сериалы именно так и заканчиваются, но моя жизнь – не сериал, что идет по местному телеканалу в пять вечера. МОЯ жизнь – прайм‑тайм, самое дорогое время эфира…
6 мая 2020
Элль пять с половиной лет. Израиль
Вчера мне предложили провести занятие по йоге в женском убежище – это такое место, куда приходят женщины, пострадавшие от насилия в семье. Даже еще страшнее: которые сейчас страдают от насилия, а это убежище – секретное место, куда они ходят получить помощь, совет, поддержку, плечо, на котором можно поплакать…
И вот я сижу перед ними на коврике для йоги. Передо мной сидят восемь женщин: четыре арабки, с трудом говорящие на иврите, одна филиппинка и еще три израильтянки. Женщины не особо улыбчивые, сидят настороже, недоверчивые… Оно и понятно: кто я такая, откуда пришла, почему тут? Адрес этого убежища нигде нельзя найти, мне его продиктовали и просили никому не говорить. Я никому и не скажу, но они‑то в этом не уверены – откуда они меня знают, чтобы верить…
Я провожу занятие на иврите и английском, чтобы арабки тоже могли что‑то понять, но этого недостаточно – и меня переводят на арабский. Мы дышим, становимся в разные асаны. Я выбрала для них самые жизнеутверждающие – мы делаем стойки Воинов, и я напоминаю им, сколько в них есть женской силы. Асана Дерева: у дерева есть чему поучиться – стойкости, силе, спокойствию. Сезоны сменяются: дожди и зной, даже ураганы и снегопады, а дерево стоит. Потом растяжки и упражнения на гибкость – все для того, чтобы забрать практику отсюда, с коврика для йоги и перенести в свою жизнь.
Мы проводим медитацию на то, чтобы зажили раны. Еще на новые силы.
И снова дышим, наполняем каждую клеточку тела кислородом, выдыхаем все, что больше не потребуется нашему организму.
Закрываем глаза и слушаем тело: как оно себя сейчас чувствует?
Одна арабка плачет. Я смотрю на нее и говорю:
– Тебе можно плакать. Ты в безопасности.
И вдруг я вспоминаю, как сама была на четвертом месяце беременности и узнала, что мой муж любит другую. Я ходила на уроки йоги и плакала почти все занятия напролет. Смотрю вот на эту женщину передо мной – и тоже хочу плакать.
Я хочу рассказать им свою историю, сказать, что бывает очень страшно, очень больно, но все это как‑то проходит. Что есть жизнь после развода. Что есть жизнь после разбитого сердца. Что это не стыдно – быть сейчас уязвимой, в слезах и соплях, такой растрепанной и несобранной… И не надо оправдываться перед другими!
Принято считать, что разбитое сердце – это чепуха, это пройдет. Вот болезнь – да: из‑за болезни можно расстраиваться, плакать, искать и просить помощь. А когда болит душа – надо собраться, взять себя в руки и думать о хорошем…
Вечером я достаю свой старый дневник – буду перечитывать. Я в нем жалкая. Разбитая. И даже – глупая. А еще – беременная. Еще – наивная. Но это – Я!
В мой двадцатый день рождения мы впервые поцеловались.
За десять дней до него мы познакомились. Он утверждал, что я свалилась на него с небес, как ангел. Я просто неожиданно приземлилась рядом с ним в театре. Я старалась пройти незамеченной потому, что опоздала на спектакль, в котором играла моя мама. Еще минуту назад в зале была темнота, и рядом с ним никого не было. И тут внезапно я очутилась в соседнем кресле.
Потом он часто говорил, что, когда увидел меня – сразу подумал: «Как странно… Возле меня только что села моя будущая жена».
