Когда мне было больно

– Привет! Как здорово, что вы пришли! Пойдем, я познакомлю тебя с девочками! – обращается она ко мне и открывает дверь в зал.

На репетиции двенадцать танцовщиц, все они хорошо знакомы и станцованы между собой. Они танцуют на каблуках отточенный до мелочей рисунок, который пугает меня своей резкостью и отсутствием души. Это совсем не похоже на мои танцы босиком в шатре с барабаном.

Линда останавливает музыку и громко обращается ко всем:

– Эй, внимание сюда! Это Алиса, и она, в отличие от вас, умеет танцевать и понимает, что такое настоящий танец!

Тут я готова провалиться сквозь землю. Зачем она так сказала?! Зачем она сразу поставила такой барьер между мной и этими танцовщицами? (В будущем я узнаю, что Линда делает так всегда со всеми новенькими. Это был способ сразу возвести барьер между новичком и ансамблем, сразу не дать ему влиться…)

– Станцуешь нам – какую музыку тебе включить? – спокойно спрашивает одна из танцовщиц.

– Любую, – робко отвечаю я, стараясь всем своим видом показать, что не создам никаких проблем коллективу, но вышло так, словно я зазнайка и умею танцевать все подряд.

Танцовщица удивленно приподняла бровь, так как другие обычно приходят в класс с готовой постановкой, а я решила импровизировать. Тем не менее, она поставила мне известный популярный трек.

 

Я танцевала. А танцуя – переживала, следила за их реакцией и все искала в их взглядах, мимике хоть какие‑то намеки на то, что я им нравлюсь. На мое счастье, девочки оказались приятными, уже во время танца они заулыбались и стали хлопать. Отлегло.

– Выйдем поговорить? – предложила Линда, когда я закончила.

Мы вышли в коридор. Линда стала рассказывать, что у нее самая лучшая танцевальная компания в Лос‑Анджелесе (тогда я не знала, что так про свои ансамбли говорят в LA все); что ансамбль выступает каждый день, даже в будние дни, а в выходные у них по пять‑семь шоу за ночь. Она сразу отметила, что платит мало. И добавила, что ей нужны красивые, сильные танцовщицы, которые водят свою машину.

– У меня нет водительских прав, – грустно сказала я.

– У меня есть, я буду ее возить, – вдруг сказал Илан. Он стоял рядом. Все это время он ждал меня у дверей студии.

Мы с Линдой удивленно посмотрели на него.

– Возить придется много. Ты уверен? – настойчиво уточнила Линда.

– Да, конечно! – ответил Илан.

Я посмотрела на Илана и на его готовность возить меня везде ради моего успеха, и стала любить его чуточку больше.

 

…Вот так я стала танцовщицей в ансамбле у Линды. Уже со следующей репетиции я начала усердно учить репертуар ансамбля. В первую же репетицию мне пришлось разучивать сразу три танца! А в целом я освоила порядка двадцати пяти танцев и постановок за тот год, что работала у Линды.

Хочу отметить, что репетиции танцовщицам никто не оплачивает. А у нас их было две в неделю, по три часа каждая.

Да и за сами выступления Линда действительно платила мало, ничтожно мало! Раз в пять меньше, чем я потом зарабатывала, танцуя соло. Заработать не получалось: все уходило на бензин и занимало много времени и сил.

 

Но Антуанетта счастлива и горда собой: она работает, она танцует.

5 июля 2009

За пять лет до рождения Элль

Акт второй. Друзья vs Семья

У меня появилась подруга в ансамбле – Элизабет. Она итальянка с европейским и канадским паспортами. Лиз старше меня на два года, мы с ней очень похожи. Люди часто спрашивают, не сестры ли мы.

Завести друзей в Лос‑Анджелесе – еще тот квест. Все всегда заняты, куда‑то торопятся (чаще всего на прослушивания или репетиции), занимаются исключительно только собой и своим творчеством.

Оказалось, что Элизабет живет в пяти минутах ходьбы от нашего дома – для Лос‑Анджелеса это просто чудо. В LA мы везде передвигаемся только на машине – у нас нет друзей на расстоянии пешей прогулки.

Наша дружба начиналась так: однажды Лиз просто позвонила мне и спросила:

– А там у вас в Израиле принято пить чай с вкусняшками?

– Я думаю, что этот обычай у меня в крови! – обрадовалась я.

– Тогда приходи ко мне в гости! У меня есть шоколадка. Поболтаем.

Я сразу испугалась и сказала: нет, не могу. Как я пойду в гости? В Лос‑Анджелесе, одна. Одна буду идти по улицам, а потом сидеть и разговаривать с незнакомым человеком in English?!

Ну уж нет! Я одна лучше дома посижу.

– Oh, come on, Alice, – быстро проговорила Элизабет на мою отговорку, – я выхожу к тебе навстречу. Где мы с тобой встретимся?

Я растерялась и почувствовала себя неловко – меня впервые зовут в гости на новом месте! Надо идти из приличия и уважения.

– Мы обе с тобой живем возле Аллеи звезд на Голливудском бульваре! Давай выберем звезду? – предложила я.

– Прекрасно! Я считаю, что звезда Гудини ровно посредине между моим и твоим домом. Давай у Гудини? – небрежно бросила Элизабет.

– Тогда у Гудини! А кем был Гудини? – наивно спросила я.

– Вот встретимся – я расскажу! – заверила меня Элизабет.

Мы подружились и стали много времени проводить вместе.

Элизабет жила со своим парнем, иранцем Навидом. У нее, как и у меня, не было водительских прав, поэтому Навид везде возил Лиз, как Илан меня. А теперь на репетиции нас возили то Илан, то – Навид.

Чаще всего нас привозил именно Навид. Некоторые рестораны, в которых мы выступали, находились ужасно далеко от Голливуда – 50 км в одну сторону! В час пик мы могли добираться на площадку все два часа! Илан, хоть и обещал всегда возить меня, но со временем устал и очень не любил так далеко ездить. И в те редкие случаи, когда везти нас выпадало ему, Илан делал это с такой неохотой, которая так красноречиво вырисовывалась на его лице, что Элизабет настаивала, чтобы нас вез исключительно ее Навид.

 

⠀

9 сентября 2009

За пять лет до рождения Элль