Когда прошлое стучится в дверь
Глеб отрицательно покачал головой.
– Сам передам. Не отберут. Спасибо, – он протянул Игорю руку, и тот сразу же пожал её.
Глеб перевёл взгляд на меня:
– Как работа? Ни во что не вляпалась?
Игорь фыркнул. Я бросила на него гневный взгляд.
– Лера вляпалась в твой проект, – ответил Игорь, не сводя с меня насмешливого взгляда. – Теперь то ли она шпионит за Женей с Олегом, то ли они за ней, кто знает. Как раз вчера были первые переговоры.
– И как? Заключили сделку? – Глеб напряжённо смотрел на меня.
– Заключили, – я кивнула, – навязали им наших юристов и помощь в оформлении документов по налогам.
– Кстати, – вставил Игорь, – а почему так долго заключали эти договоры? Ведь ты же не один день занимался этим проектом, – он взглянул на Глеба.
– Мы слишком долго уламывали их на наши условия. Подписали пару ничего не значащих контрактов на наших переводчиков и помощь в поиске аренды. Получили деньги, из которых я как раз увёл немного. А потом они решили предложить нам своего переводчика. В общем, контракты менялись огромное количество раз, каждый договор был предварительным, и по каждому французская сторона выплачивала неустойки. Когда мы заключили один из последних договоров, я понадеялся, что они не решатся снова менять условия. А они поменяли. Так я, видимо, и попался. Так что, – он бросил на меня серьёзный взгляд, – даже не рассчитывай, что на этом всё закончится. Уже давно бы послать этих горе‑предпринимателей, но договор на сотрудничество с ними действует вплоть до полного удовлетворения их требований.
Я вздохнула. В любом случае у меня не было выбора. Отказаться от проекта я не могла. Внезапно у меня в голове возник вопрос, и я повернулась к Игорю:
– Ты ведь понимаешь, что подставляешь себя этими бумагами? – и почему эта мысль пришла мне в голову только теперь?
– Конечно, – он мягко улыбнулся, – поэтому я ничего тебе и не говорил. Кто знает, вдруг ты отказалась бы от подобных жертв во имя справедливости. Похоже, ты принимаешь жертвы, только если идёшь на них сама.
Я ничего не ответила. Тот, кто выкинул эти бумаги в корзину Игоря, знал, что делал, и, конечно же, как только Глеба освободят, этот человек наверняка сразу поймёт, что к чему, и Игорь попадёт под удар.
– Почему они не стали судить тебя за кражу? – я рассеянно взглянула на Глеба.
– А кто их знает, – тот пожал плечами. – Думаю, у них как минимум не найдётся доказательств, подтверждающих то, что я увёл часть денег у них из‑под носа. Все договоры юридически достоверны, но не факт, что в итоге до налоговой доходят именно эти, а не другие данные. Судить меня – значит, предоставить реальные цифры. Думаю, именно это стало проблемой.
– Значит, директор точно в этом замешан, – произнесла я задумчиво. – Уклонение от налогов в его интересах.
Глеб пожал плечами.
– Необязательно. Может быть, он проводит все эти операции через подставное лицо. И обращаться в суд – значит, навредить именно этому лицу. Вряд ли директору есть дело до этого человека. А вот сам человек мог узнать о том, что меня собираются засудить за кражу, и понял, что тогда сядет рядом. И решил подставить меня другим способом. И директор доволен – всё‑таки отстранил от дел, посадил, если, конечно, он вообще был в курсе того, что я умудрился провернуть, и подставное лицо счастливо – можно продолжать передавать нелегальные данные, не опасаясь, что поймают.
Я тяжело вздохнула и ничего не ответила. Меня радовало, что нашлись доказательства непричастности Глеба к убийствам, однако я не была уверена в том, что, выйдя на свободу, он будет в безопасности. Тот, кто подставил его один раз, сможет сделать это снова. А убийцу вряд ли вычислят.
В дверь постучали, и мы резко повернули головы на стук.
– Что ж, вам пора, – заговорил Глеб и снова протянул руку Игорю, – спасибо. Если повезёт, то скоро окажусь на свободе.
Я посмотрела на него и строгим голосом произнесла:
– Когда станет известна дата освобождения, сразу сообщи мне. Тебе нельзя возвращаться к себе. Тот, кто подставил тебя, узнав, что ты свободен, наверняка захочет снова засадить тебя за решётку. И это в лучшем случае.
Глеб усмехнулся:
– Не нужно так обо мне беспокоиться. Но так уж и быть, – добавил он смиренно, заметив мой гневный взгляд, – сообщу тебе о дате, как только узнаю.
В помещение вошёл охранник и приказал нам расходиться. Впервые я увидела, как Глеба уводят по длинному тёмному коридору, и у меня мелькнула мысль, что ему, должно быть, приходилось нелегко. Но теперь благодаря Игорю его должны были освободить, и беспокойство об условиях, в которых содержали Глеба, спустя некоторое время покинуло меня.
Мы подъехали к моему дому, и Игорь заговорил:
– Постарайся завтра сделать вид, будто ничего не произошло.
Я бросила на него непонимающий взгляд:
– В смысле?
– Никто не должен узнать, что с моей лёгкой подачи у Глеба появились доказательства его невиновности. По крайней мере, узнать это раньше, чем это в принципе возможно. Так что веди себя, как обычно.
Я пожала плечами.
– Я всегда веду себя обычно, – наконец, произнесла я. – Мне пора. Увидимся! – с этими словами я легко коснулась его плеча, пытаясь тем самым выразить ему всю ту благодарность, которую испытывала, и быстро покинула автомобиль.
Глава 11
Разговоры о предстоящем корпоративе начались с самого утра, и я была уверена, что они вряд ли умолкнут до конца недели.
Игорь был прав, и мне действительно было довольно сложно вести себя, как раньше, запрещая себе заглянуть к нему лишний раз, пригласить на обед и выразить свою благодарность любым из способов, которые возникали в моей голове каждую секунду.
После обеда меня вызвал к себе Сергей Витальевич и поблагодарил за помощь в подписании контракта. Он вложил мне в руки довольно пухлый конверт и добавил, что все последующие сделки, которые принесут подобного рода успех, будут вознаграждаться не менее солидно.
– Спасибо. Я работаю во благо компании, а не только ради денег, и, возможно, поэтому сделка прошла успешно, – произнесла я, улыбаясь. – Буду стараться ещё больше.
Директор, улыбнувшись в ответ, кивнул и позволил мне покинуть кабинет.
