Коллизия Моэля

Такого амбала, как я не останавливали осыпавшие со всех сторон грады пуль или толпа разъярённых преступников, но «она» была моей ахиллесовой пятой, и знание об этой слабости было у немногих людей, однако это был круг доверенных лиц, но если бы об этом узнал кто‑то, кто имел бы против меня злые помыслы, эта информация в его руках значилась бы ядерным оружием, против которого я бы не выстоял, потому я перестал заводить какие‑то глубокие знакомства, в особенности с противоположным полом.

Вытирая сопли и слезы, уже изрядно напившись, я закрыл допитую и опустошенную до последней капли полностью бутылку настойки, убрав ее под стол и посмотрев на часы, что были над дверью, понял, что рабочий день подходил к концу и поднявшись еле как из‑за стола, рухнулся на маленький диванчик, закрывшись плащом, ожидая следующего дня.

 

*Eztudier H’art – от фринийного «Изучать искусство»

 

Глава II

«Не запылённые»

 

Сквозь сон я слышал скрип двери, несколько громких шагов и голос: «Ну хоть сам уснул», и закрытие двери. Я не спал, наверное, мне так казалось, однако мой чуткий слух за столько лет работы ищейкой даже во время крепкого сна позволял мне распознать что происходит рядом – не всегда мне это было на руку, в особенности, когда с шести утра ты мог расслышать как соседи через два этажа сверху начали сверлить свою стенку для сверления, иначе я никак по‑другому не мог назвать это место, где они все время что‑то сверлят. Тем не менее, пускай я и не мог открыть глаза от наступившей слабости и усталости от алкоголя, уснуть я все никак не мог, поэтому повалявшись еще немного, я рывком дернул сам себя с удобного диванчика, и огромная, бесхозная туша гнилого мяса свалилась с громким возгласом от боли на скрипящий пол. Боль помогала мне прийти в себя, потому мне приходилось иногда себя не сильно, но все же калечить, чтобы заставить тело работать как мне нужно, и поднимаясь, хватавшись одной рукой за диванчик, я сел на него, схватился за голову руками и дал себе пощечины, чтобы отойти от алкоголя как можно скорее, и метнув не ясный взгляд на часы над дверью, увидал что там, неожиданно для себя, около четырех часов утра, а значит у меня было предостаточно время для опохмеления и подготовки к работе. Резко встав с дивана, сам того не ожидая, меня повело в сторону, и я чуть ли не повалился на шкаф с комплектами одежд и орудий. Поправившись, я посмотрел сквозь потрескавшееся стекло шкафа на одежду, и подумал, что стоило бы поменять наконец‑то‑таки свое пропитанное потом одеяние на себе, и открыв шкаф, взял оттуда рубашку с брюками, пошел пока что в старой одежде до раздевалок с душевыми, чтобы там помыться.

Выйдя из своего кабинета, наш отдел заполняла тьма не проснувшегося города, и я стараясь тихонько и осторожно обходить столы, ненароком об них ударившись, по скрипучему деревянному полу проскальзывал шатающейся походкой в стороны и вышел в общий отдел, откуда уже пошел по коридору департамента, вспоминая, где находятся душевые.

Ходя по коридору с высоченными потолками, а в окнах летел огромными хлопьями снег, ночные фонари по территории участка горели белыми, ослепляющими призраками, что при моем пьяном взгляде на них казалось, что они раздваиваются и двигаются ко мне, но опешив я шел дальше по холлу. Мои резкие ботинки издавали противный звук по новой плитке участка, пока я не услышал откуда‑то быстро приближающиеся и короткие шаги, как из‑за угла длинного коридора выскочил небольшой силуэт в кромешной тьме, светя ослепляющим фонариком прямо на меня.

– Ах… Вивьен… – Уже более спокойным шагом подходила ко мне, ослабляя силу свечения фонарика, молодая девушка, невысокого роста, с светлыми по плечи, словно воздушными от их пышности, волосами, в форме нашего участка. – Вы опять ночевали здесь? – Она устало, но искреннее хихикнула, прикрыв свою улыбку ладошкой.

– Прости, Анера… – Я прикрывал свой рот ладонью, чтобы не дышать на нее перегаром. – Не напомнишь, где у нас находятся душевые?

– Пойдемте, я вас провожу. – И мы вместе пошли по ночным коридорам департамента.

Мы шли в тишине, и рядом с привлекательной, молодой девушкой мне было не по себе, поэтому я нарушил молчание.

– Анера, а почему ты здесь ночью? – От похмелья проговорил я это с хрипотцой.

– За опоздания поставили в ночную смену охранником, но ничего, у нас рано рабочий день начинается, поэтому скоро я домой, настраивать режим, чтобы уж не опаздывать. – В ее голосе, нуждающемся во сне, чувствовалась странная позитивность, легкость, которая по‑своему завораживала… или это я с алкоголя еще не протрезвел.

– Понятно… Знаешь, как я в свои годы, когда еще не ночевал здесь, не просыпал работу? – Пока мы шли по темным коридорам, освещенным светом фонарика, она с некой живучестью и интересом в глазах посмотрела на меня, словно без слов задавая вопрос «как же???», от чего мне стало не по себе, но я продолжил. – Это может показаться глупым, – От внезапно появившейся нервозности я прокашлялся. – но работай до упаду, не поддерживай в себе мнимую энергию с помощью кофе и других возможностей, кроме как возможностей собственного тела, понимаешь, о чем я? – Мы остановились и даже пускай что свет фонаря был немного ослаблен и светил он на меня, я все равно мог видеть в ее карих глазах завораживающую искру, которая не пропадает с возрастом, как у всякой молодежи, а той, что остается как отличительная черта человека, и смотря ей в глаза, я на несколько секунд завис, и говорил дальше, продолжая шаг. – Если быть буквальнее, то физическая нагрузка не только имеет свойство изматывать организм, но и давать ему должную энергию, которая хранится в мышцах, между костей и внутри твоего мозга. Наша работа заключается в себе не только умственную активность, но и физическую нагрузку, поэтому даже я сохранил свою физическую форму, спустя столько лет.

– Вау… – с ее лица, как и в голосе, пропала сонливость, и будто ей в голову пришло озарение.

– А еще наша жизнь это борьба, борись со сном средствами, которые его подгоняют, пей чай! – Последнюю фразу я проговорил с некой гордостью и героизмом.

– Хорошо!!! Это значит, что мне не нужно тратить времени на сон, а заниматься все время собой… – После ее слов, мне показалось что она немного преувеличила смысл моего монолога, и я продолжил ей доходчиво объяснять, пока мы не дошли до душевых.

– В общем, я вас поняла!! Спасибо больше за наставления!! Хорошо вам… помыться? – С последними словами она хихикнула и пошла в обратную сторону, а я в свою очередь пошел умываться.

Душевые даже в темноте были светлыми от плитки уложенной там, и кинув на скамейку чистую одежду, начал раздеваться и взяв чье‑то полотенце, пошел в душ. В темноте мне было лучше всего, солнце и чей‑то свет меня отторгал, потому мне больше нравилась зима, ведь вечереть начинает раньше, утром свет наступает позже, поэтому я и не включил даже свет в душевой.