Коллизия Моэля

Смывая с себя накопленную грязь, на мои глаза опадали мокрые волосы, и проводя руками по своему телу, я ощущал каждый шрам и застрявшие осколки боевых снарядов, накопленные за всю свою жизнь… Мои прикосновения к самому себе напоминали мне о «ней», нахлынувшие прошлые чувства смешались в окровавленную субстанцию, что просачивалась через мой желудок, карабкаясь по внутренностям и доходя до горла, мне силой приходилось его вталкивать обратно, заставляя свой организм его переваривать. Понимая, что находясь долго в тьме, она становится частью меня, заполняя серостью прошлых ошибок и воспоминаний, я останавливаю воду и голый, мокрыми шагами иду до панели, чтобы включить свет, как тут яркая вспышка ослепляет мой взор…

Я слышу женский возглас и протирая глаза вижу, что на входе в душевую стоит Анера, держа в руках кобуру с моим пистолем. И я стою перед ней весь мокрый и голый. Буквально секунду погодя, я отворачиваюсь и прикрываюсь руками, быстрым шагом уходя за полотенце, как тут же поскальзываюсь и падая назад, вырубаюсь.

И вновь мне видится сон, и ожидая что мне вновь придется встретится лицом к лицу с «ней», я открываю глаза и вижу совсем иное: передо мной старый, квадратный телескопический телевизор, на нем идет какое‑то кулинарное телешоу, а в руках я держу бутылку пива. Вспышками в глазах перед моим взором возникают кнопки переключения каналов и настроек телевизора, что я смотрю, не понимая, что это значит, как вдруг, сзади слышу какой‑то шорох, скрежет железа и открытие форточки – кто‑то перелезает через окно, но я не шевелюсь, и слышу громкие, глухие шаги человека, который встает передо мной, но я не вижу его лица, однако его пропорции огромны, ростом высокий, а я просто на него смотрю, как тут он берет пульт телевизора, прибавляет громкость и начинает бить мне в грудь, от чего я задыхаюсь и на секунду теряю сознание, обходит сзади и начинает душить меня какой‑то прочной, но тонкой веревкой, после чего резко просыпаюсь.

Рядом со мной сидит Анера, придерживая мою голову и подносит к губам стакан воды, откуда я чуть отпиваю, немного откашливаюсь.

– Я‑я так перепугалась, вы с таким звуком шлепнулись на плитку, что даже головой ее разбили, благо крови не было… – Она проговорила это с дрожью в голосе.

Я осмотрел себя, и увидел, что в области паха на мне лежит полотенце, и придерживая его, с помощью Анеры, я начал вставать, окружив свой торс полотенцем.

– Как.. долго.. я был без сознания? – С небольшой одышкой и болью в затылке спросил я, подходя к скамейке у раздевалок, на которой был комплект чистой одежды.

– Где‑то минут пятнадцать, я думаю. – Она посмотрела в белые механические часы на своей правой руке. – Простите, это все из‑за меня… – Виновато промолвила она себе под нос, держа в руках стакан с водой.

– Анер, тебе не стоит из‑за этого переживать, живой же, значит все в порядке. – Я только хотел снять с себя полотенце, как опешил и сказал. – Эм… ты можешь отвернуться, ну или уйти по своим делам, мне нужно переодеться, все дела.

– Ой, да… простите, ухожу! – Она положила на скамейку стакан с водой и убежала из душевой. Убедившись, что она действительно вышла из душевой, я начал одеваться, натянув на себя белую рубашку, черные брюки и такие же носки, однако ботинки менять было не на что, сменной обуви при себе не имел, потому пришлось запрыгивать в них. Взяв с собой старую одежду, отпив стакан с водой, что оставила Анера, я вышел из душевой и в коридоре начал включаться свет, и вдалеке была знакомая фигура девушки, которая завидев меня, помахала мне рукой, на что в ответ я сделал тот же жест, и пошел к себе в кабинет, на этот раз запомнив путь. Идя по освещенному лампами холлу, навстречу мне уже попадались первые работники, и смотря на ближайшие настенные часы, время подходило к половине шестого утра, а значит, что и мои ребята должны были уже быть в пути на работу.

Пока я шел, и здоровался со встречными сотрудниками, мне вспомнилось, то что мне привиделось, когда я упал в душевой. Что это было? Мои представления о том, как жертва была убита? Я не верил в вещие сны, тем более о прошлом, потому что их легко было можно проверить на правду, однако это видение почему‑то не оставляло меня в покое.

Будучи в собственных размышлениях, я дошел до своего отдела, открывая двери дальше, понял, что еще никто не пришел, и включая свет в нашем секторе, прошел в свой кабинет, и кинул в пакет грязную одежду, в котором было скопившейся почти под конец нестиранной формы, и подумал, что неплохо было сходить до своей квартиры и постирать наконец‑то таки свои вещи, однако идея была довольно опасна, ведь дома меня могло ожидать что угодно: от сердечного приступа, до припадка эпилепсии, поэтому мне нужно было пойти с кем‑нибудь туда, потому я достал свой письменный, с синей обложкой журнал, и записал в свой дополненный список дел «постирать вещи дома», попутно сев за стол, открыл и злосчастный электро‑журнал, который судя по всему тоже нужно было заполнять, чтобы все мои заметки по делу, видели офицеры, связанные с нашим общим вопросом, который нужно было решить.

Подойдя к шкафу, из которого я взял вещи, в отражении стекла, я посмотрел на себя: высокий, широкоплечий, и с небольшим животом, который собственно под одеждой не было видно, мужчина, без особых залысин, но с небольшой проседью у лба, благо мои волосы, обычно уложенные невпопад, но старательно назад, сохраняли на себе цвет того молодого, спортивного брюнета. А щетина, что стремительно отрастает на следующий день, два, дополняла мою брутальность, но точно не соответствовало тому, что я делал в этом кабинете почти каждый день. Смотря на себя с этими мыслями, я посмотрел сквозь стекло, в котором посмотрел на свой арсенал оружия и вспомнил, что оставил кобуру с пистолем в душевой раздевалке, и мигом помчал из своего кабинета.

Вылетев из своей берлоги, я чуть ли не врезался в Еву‑Марию Мирнов, секретаршу лет сорока, работавшую в моей команде, и обменявшись с ней приветствием, я побежал дальше, уже осторожно открывая двери, дабы не вышибить кого‑нибудь.

Выбежав в коридор, который уже знатно заполнился спешащими на работу людьми, я обегая их всех, немного то замедляясь, то ускоряясь, но при этом на удивление не запыхаясь, бежал вдоль коридора, прыгая через ступени по лестницам, в кротчайший срок, добежал до душевой, как тут увидел, что на входе в душевую, куда заходят и выходят офицеры мужчины, стоит сложив руки вместе Анера, которая завидев меня, точно чуть ли не засыпавшая на месте, удивилась и спросила:

– Вивьен, а почему вы сюда… бежали? – Ее не на шутку взволновал этот вопрос.

– Видишь ли, я забыл кобуру с пистолем внутри, а в душевой влажность повышенная, вдруг работать перестанет вовсе… А ты почему здесь стоишь?

– Я думала вы возьмете стакан, из которого я давала вам попить, я его взяла из соседнего кабинета у начальника, если я его не верну, то мне крышка… – В ее голосе явно чувствовалось беспокойство. – И я хотела попросить из тех, кто туда идет принести мне стакан, но как только подошла вы сами тут подбежали…

– Не волнуйся, я схожу. – Я почему‑то положил руку ей на плечо, и тут же убрал и от волнения, быстро зашел в душевую. Подходя к скамейке, благо на которой лежали не тронутые стеклянный стакан, и кобура с семизарядным пистолем, я взял их и шепотом ругнулся. – Какой же ты придурок старый…

Выйдя из душевой, я передал в руки сонной Анере стакан, а кобуру с пистолем застегнул на своем ремнем брюк.

– Спасибо вам большое, без этого стакана я бы сейчас домой не пошла. – Уже усталая, но все равно от благодарности она мне мило улыбнулась.

– У тебя закончилась смена? – Поправляя на себе ремень с кобурой спросил я.