Конструктор миров: Агония науки. Том 8

– Разумеется, – ответил Табалуга, – ведь даже если полагать, что результат будет смешанный, то зависит ли пропорция сюжета к пропорциям результатов? Если да, то как? А если нет, то почему?

– Вы просто читаете мои мысли, Табалуга, – с восторгом сказал профессор, что вызвало улыбку у Ицала.

– Как же приятно видеть человека, который любит свою работу, своё направление.

– У всех есть своё призвание, и каждый должен ему следовать, порой бывает даже так, что призваний несколько, что ещё более поразительней, – сказал доктор наук.

Вскоре открылась дверь и показался Родион, который худо‑бедно смог немного протереть свои небольшие раны, стараясь максимально не показывать их, благодаря чему дракон и орёл, к большой радости моряка, не заметили их.

– Кстати говоря о нашей недавней встрече, к сожалению, я не успел тогда спросить, принц Даккар рассказывал нам о преимуществах одного только нашего отдела и как оказалось, один лишь он превосходит практически все достижения чудес человечества на сегодняшний день, но даже при таком раскладе он крошечный, не подобен даже пылинке по сравнению со всем замком, а вас не так уж и много, не кажется ли, что замок слишком уж для вас велик?

 

Глава четвёртая. Повествование началось

 

При таком наивном вопросе на лицах братьев появилась улыбка.

– Мы понимаем вас, Вадим Александрович, – начал Табалуга, – но вы можете не беспокоится, каждый кубический метр, занятый замком, не говоря уже об остальных местах использован крайне рационально. Ведь ваш отдел является практически самым маленьким среди остальных и нас не так уж и мало, как вы предполагаете, все жители, кого вы могли видеть на праздновании Нового года – лишь малая часть, ибо там было всего около пары сотен миллиардов существ, что несравнимо мало со всем остальным количеством, которые праздновали в дополнительных залах.

Более того в вашем отделе нет того, что есть в наших, начиная от комнат для завтрака, обеда и ужина, отдельных инженерных, биологических комнат, отделённых лабораторий, кабинетов, мастерских различного вида и типа, бассейна, галереи, комнаты кривых зеркал, мраморных, золотых, серебряных и прочих комнат, залов для бесед, театров, садов, больших оранжерей, также разделённые на типы и прочего…

– В целом этот список у каждого свой и он часто меняется, к примеру, при желании я могу добавить в своё отделение океан или море, либо добавить отдельную мастерскую, – объяснял Ицал.

– Но для чего такое расточительство? – удивился профессор.

– Это вовсе не расточительство, дорогой профессор, – отвечал без какого‑либо замечания, с той же добротой Табалуга, – ведь мы не просто так создаём эти отделы, это помогает нам работать, к примеру комнаты для завтрака оборудованы таким образом, что всегда можно почувствовать атмосферу утра, свежий ветер, получить нужное вдохновение, обеда и ужина тоже для своего времени. Инженерные комнаты такие разные, либо из‑за большого количества оборудования, которое может не поместится, либо же чтобы проекты не смешивались между собой и в каждой комнате можно получить соответствующую атмосферу, порождая что‑то новое, ведь не всегда интересы бывают одни и те же. Тоже самое относится к лабораториям, кабинетам и мастерским. Говоря же о бассейне, галереях и комнат кривых зеркал, то это своего рода комнаты отдыха или наслаждения, к ним относятся ещё музеи и театры, либо оперы, при наличии, как и кинотеатры, бильярдные, прочие комнаты и залы.

– И это скорее нужно для успокоения, – продолжал Ицал мысль дракона, – либо получения новой атмосферы, впрочем, как и всё остальное, так мы можем постоянно что‑то порождать и творить, ровно, как и вы, но пока более ограниченно, поэтому вам и был предоставлен этот отдел именно в таком виде, поскольку ваши возможности пока несколько ограничены.

– Гм. Если признаться, со стороны земного взгляда это выглядело несколько иначе, но после вашего объяснения мне становится более понятна фраза – безграничные ресурсы на пути развития и совершенствования, – отметил Вадим Александрович.

– Верно, но благодаря этому получаются такие замечательные результаты, как вы можете видеть, – отметил Ицал.

– Что не может не радовать, но я надеюсь, что хоть мы ещё только продолжаем осваиваться в вашем мире, мы тоже сможем не хило развить наши таланты! – заверил доктор филологических наук.

Такое выражение вызвало радость на лицах братьев, даже для Ицала.

– Знаете, Вадим Александрович, – начал Ицал, – я как вы знаете, один из тех, кто просто ненавижу людей, ибо видел их более ярко, в отличие от моих братьев, но вы даже несмотря на то, что вы из Земли мне очень даже нравитесь. Поэтому в знак моего первого доверия, разрешите сделать вам небольшой подарок.

Орёл достал из своего левого крыла большое красивое перо, на которое он посмотрел, его мысли в миг были считаны счётчиками, установленные в зале, после чего были направлены потоки частиц, сильно ионизировав эту часть воздуха, поднимая перо в воздух, словно оно парило и откуда ощущался небольшой ветерок, вместе со свечением. Это свечением увеличивалось, в результате чего перо обрело металлическое основание с капиллярной прорезью и небольшой полостью, далее шёл удобный небольшой держатель, вместе с небольшой прямоугольной выпуклостью в стороне удерживая и наконец само роскошное перо.

– Великолепно, это самое красивое перо из всех, которое я когда‑либо видел и очень большое, – произнёс профессор, получая свой дар.

– Оно удобно, красиво и элегантно, ведь это перо самой большой птицы из всех, когда‑либо существовавших, более того, я добавил небольшую особенность, та выпуклость вынимается и ложится в чернильницу, откуда она телепортируется в небольшую полость с запутанными фотонами, которая стекается по тонкому капилляру – металлическому канальцу внутри металлического основания. К сожалению, сразу создавать в этой полости чернила было бы несколько трудно, ибо для этого нужно большее пространство, поэтому телепортация – лучшее решение.

– Получается его не нужно постоянно макать в чернильницу? – уточнил учёный.

– Именно. Более того, подача чернил в нём регулируется и небольшой запас пополняется лишь, если перо в руках пользователя, что узнаётся благодаря тонкой углеродной плёнке, по которой течёт ток с малейшей энергией, а тело как вам пропускает ток в определённой мере, что рассчитывается микропроцессором и можно определить о том, кто держит перо.

Ицал кажется также прекрасно владел самыми различными знаниями, как и их отец.

– Вы гениальны Ицал, – говорил профессор, в отличие от Родиона, который попивая чай сидел, не произнося ни слова. – Спасибо вам большое.

– Как говорит наша сестрёнка, любой подарок дорог, когда его делает близкий друг, – ответил Табалуга.

– Верно и не стоит благодарности, надеюсь мой подарок сослужит вам хорошую службу, и вы напишете им не одну прекрасную работу или опишите чудесную историю, – с улыбкой пожелал орёл.

– К слову об истории, в той книге мы остановились на моменте выступления почтенного господина виконта и его философской речи об основах прогрессизма, но мы ещё не успели прочитать, что же было дальше.

– Я надеюсь, что это будет очень познавательно для вас, – добавил Табалуга.

– Безусловно…

– В таком случае мы не будем… – привставая хотел сказал Ицал, что вызвало еле заметную улыбку Родиона.