Король-убийца

Калисса не смогла прочесть мысли Саломеи, ибо они были защищены магией. Но ощущала, что догадки верны – правитель мира опасен. Чтобы успокоиться, она вышла в прохладный коридор и спустилась по лестнице. Ведьма шла, погружённая в свои мысли, и не заметила, как столкнулась с королём. Он тоже любил прогулки во мраке.

– Прошу прощения, милорд, – поклонилась она. – Уже стемнело… Я не заметила вас.

– Вы – фрейлина моей невесты? – уточнил Вальтэриан.

– Да, – с опасением ответила ведьма.

– Вы мне кого‑то напоминаете, – произнёс король и наклонился к её золотым волосам. – Помню нотки ванили, мускуса, амбры. Ими будто пропитаны ваши локоны.

– Ваше Величество? – отстранилась Калисса, поражённая его поведением.

– Обознался, – проговорил Вальтэриан. – Запах вашей кожи мне показался знакомым. Здесь темно. Не придавайте значения моим словам… Доброй ночи, леди.

– Вам тоже, мой лорд, – заторможенно молвила ведьма, глядя на его удаляющуюся фигуру.

Вальтэриан свернул за угол и растворился в темноте. Он не понимал причину, по которой здравый рассудок покинул его и заставил перейти грань дозволенного. Запах незнакомки одурманил некогда бесчувственного короля, на миг вернув в прошлое.

Калисса замерла посреди коридора. В голове звучала фраза: «Запах вашей кожи мне показался знакомым». Хотелось ответить: «Ваш запах мне тоже знаком». Но она сдержалась, понимая, чем откровенность может обернуться для неё, и решила вернуться в комнату, боясь вновь встретиться с королём.

Уйти далеко не удалось. На пути возник молодой стражник с короткими взъерошенными волосами. Он потупил взгляд при виде ведьмы. Глаза его горели смущением, тревогой и влюблённостью.

– Леди, – пробормотал воин. – Я боюсь показаться навязчивым… Вы помните меня? Я стражник Мейраков…

– Вы сопровождали леди Астрид, – догадалась Калисса.

– Давайте перейдём на «ты»? – робко предложил стражник. – Мне, право, неудобно. Я не желаю нарушать этикет. Однако мне кажется, так будет…

– Хорошо, – прервала ведьма.

– Меня зовут Кастор, – проговорил парень. – Кастор Хэдусхэдл. Моё имя тебе ни о чём не говорит. Да и не важно, в общем. Ты даже не спросила его, когда мы встретились в Поющем лесу… Не подумай, я не поддерживал затею командира!

– Я ни в чём тебя не обвиняю, – сказала Калисса, думая о странной встрече с Вальтэрианом.

– Я сын мелкопоместного лорда, – продолжал взволнованно вещать Кастор. – Мой отец разорился. Чтобы помочь семье, я нанялся в стражу правителей Штормгрота.

– Благородно, – бросила ведьма, желая поскорее уйти.

– Таков мой долг, – пытался впечатлить стражник. – Я всегда следую ему. Я хотел подать тебе руку на ледяной лестнице. Потом счёл, что ты найдёшь мой жест вызывающим. Надеюсь, мы могли бы…

– Мне пора, – вновь прервала Калисса. – Приятных снов.

– И тебе! – воскликнул Кастор.

Мысли ведьмы ещё больше сбились. Она забыла о стражнике, едва переступила порог своих покоев. Сердце отчаянно щемило, тело покрывала дрожь. Калисса напрягла сознание, чтобы прорвать пелену беспамятства. Тщетно. Память не возвращалась. Ведьма легла спать, и вновь ей виделись обрывки прошлого. Сбивчивый шёпот, тьма и языки магии. Они охватывали тело, заставляя дрожать то от холода, то от удушающей жары. Состояние походило на лихорадку. Однако с пробуждением исчезло.

Чёрная луна освещала королевский замок, погружая его обитателей в царство сна. Только Вальтэриан Колд не спал. Он стоял на балконе, укутавшись в тёмно‑голубой плащ, и смотрел в небо.

Холодный ветер обдувал короля, развеивая полы одежды. Мокрый снег падал на лицо. Снежинки оседали на ресницах, делая их тяжёлыми и длинными. Вальтэриан небрежно обтирался рукой, сокрытой чёрной перчаткой. Но голову не опускал, невзирая на натиск природы.

Король изо всех сил старался сохранять равнодушие и спокойствие. Не получалось. В руке он нервно сжимал сосуд с багровой жидкостью, касаясь то его, то браслета из мориона – камня, помогающего в некромантии.

Десять долгих лет Вальтэриан ждал ночь чёрной луны. Оставались минуты до того, как она войдёт в силу. Он не мог успокоиться от мысли, что время для осуществления заветной мечты скоро настанет.

Черная луна медленно приобрела серебряную окантовку. Возрождённые звёзды заняли свои места. Кольца Сноуколда замерли, изредка мерцая. Непроглядная тьма сгустилась, скрывая как любовников, так и преступников.

В темноте ночи король сверкнул глазами и исчез, окутанный вихрем чёрно‑голубого дыма. Он переместился в родовой склеп династии Колд. Среди гробов предков и потухших свечей его ожидал Вечестр Чёрн.

– Вы вовремя, мой король, – поприветствовал магистр чёрной магии.

– Нельзя упустить такую ночь, – сказал Вальтэриан. – Лишь один шанс заставить мёртвое сердце моего брата биться.

Вечестр понимающе закивал. Король подошёл к пиктограмме, в центре которой находился алтарь, и, взглянув на гроб Севериана, отдал приказ:

– Начинаем.

Магистр чёрной маги зажёг девять свечей, на каждой из которых были вырезаны руны. Вальтэриан вылил содержимое пузырька на алтарь, окропив его кровью младенцев. После колдуны повернулись лицом к западу и произнесли:

– Духи смерти, явитесь! На наш зов отзовитесь. Бездны врата распахнутся пред вами. Смерть пусть вещает вашими устами. Тенью, из хауса слепленной, станьте. Из мира мёртвых восстаньте!

Свечи погасли. Крысы замерли в углах. Стало подозрительно тихо. Холод, царивший в склепе, усилился.

– Они здесь, – прошептал король. – Я чувствую.

На ближайший гроб с грохотом упал подсвечник, и свечи рассыпались. Духи подтвердили своё присутствие.

Вальтэриан приблизился к гробу среднего брата и, медленно поднимая кисти рук, заставил воспарить крышку. Затем провёл рукой в сторону. Крышка опустилась на землю, став боком у алтаря.

Тело двадцатитрёхлетнего Севериана предстало перед колдунами нетронутым гниением. Его сохранял слой льда, наколдованный королём. Покойный кронпринц лежал худой, бледный, с длинными серебряными волосами, заплетёнными в косу. На нём серебрился камзол с голубыми рюшами у горла. Они прикрывали пустоту между отрубленной головой и телом.

– Вечестр Чёрн! – подозвал магистра к гробу король.

– Что, Ваше Величество? – поинтересовался Вечестр.

– Вы сыграли свою роль, – ответил холодно Вальтэриан.