Король-убийца

Матильда стиснула зубы и провела короля до Наккара – замка из серых камней и глины. Там она предоставила ему лучшие апартаменты, боясь разозлить. Но Вальтэриан всё равно остался недоволен.

Он с презрением оглядел комнату. Мебели было мало. На стенах висели кинжалы, щиты и топоры. На полу лежала шкура бурого медведя, полная клопов. Чучело василиска стояло за рядами доспехов.

Король счёл покои похожими на жилище варваров. По вкусу ему пришлись только грандиозный размер кровати и огромные окна, в которых виднелся лес и ясный месяц, едва появившийся на небосводе.

Увидев его, Вальтэриан вспомнил, что сегодня ночь полной луны – время, в которое оборотни не контролируют себя и внутреннюю силу, следуют инстинктам и зову луны. В обычные ночи они могут становиться волками почти безболезненно, сохраняя рассудок и волю. Однако в полнолуние природа берёт своё, и волк в теле оборотня подчиняет человека.

– Позовите целителя и уходите, – распорядился Вальтэриан, посмотрев на Матильду.

Она не сдвинулась с места.

– Чего вы ждёте? – раздражённо спросил король.

– Все южане – превосходные целители, – подошла к нему оборотниха. – Я в том числе.

– Стало быть, лечить меня будете вы? – удивился король.

– Да, снимайте дублет, – скомандовала Матильда.

– Кожаный жилет, – поправил Вальтэриан.

Оборотниха недовольно рыкнула и отвернулась. Король избавился от окровавленного жилета, стараясь не трогать рану, и сел на край кровати.

– Я сейчас вернусь, – удалилась Матильда.

Долго ждать не пришлось. Спустя минуту она явилась, держа раскалённые щипцы.

– Придётся немного потерпеть, – объяснила оборотниха. – Я покажу лучший метод обеззараживания.

Король кивнул, вымученно возведя газа к потолку. Матильда прислонила к порезу железо, пытаясь сделать правителю как можно больнее. Вальтэриан, привыкший к мягкой эльфийской медицине, от боли открыл рот, будто не хватало воздуха, и сжал пальцы в кулак, так что побелели костяшки, но не проронил ни звука. Оборотниха убрала раскалённые щипцы, и из груди Вальтэриана вырвался едва слышный стон. Король обессиленно опустился на кровать.

– Такой изнеженный лорд, – промурлыкала Матильда. – Наши мужчины выносливее.

– Замолчите, пока языка не лишились, – прошипел король. – У оборотней регенерация идёт быстрее. И вообще, северянам незачем терпеть боль. Мы знаем новейшие методы лечения, в отличие от некоторых варваров.

– Некоторых варваров? – покрутила щипцы в руке оборотниха. – Нам искусство и наука чужды, это правда. Зато мы сильнее представителей других рас в рукопашном бою.

– Серебряным мечом коснись вас и умрёте, – хмыкнул Вальтэриан.

– Не буду спорить, – вздохнула Матильда. – Ещё начнёте убивать стариков и детей.

– Спасибо за помощь, – указал на рану король. – Теперь идите прочь.

– Отдыхайте, – поклонилась оборотниха, стараясь удержаться от колкости и оскорблений.

– Разве у вас нет трав или целебных мазей, чтобы заглушить боль? – окликнул Вальтэриан.

– Были до того, как ваша армия на нас напала, – скрылась за дверью Матильда.

Король выругался сквозь зубы и лёг на кровать. Рана медленно затягивалась под воздействием магии, которая текла в его крови. Заснул он с ухмылкой, представляя, как воины кричат от такого лечения. Чужая боль всегда успокаивала его.

Выспаться ему не дали. Ровно в полночь послышался жуткий вой и скрежет когтей. Вальтэриан проснулся, накинул на плечи камзол и вышел из комнаты. Держа наготове шар, пылающий голубым пламенем, он зашёл в соседнюю спальню. В ней король увидел, как Матильда становится волчицей.

В полнолуние превращение происходило болезненно и тяжело. Оборотниха чувствовала, будто её выворачивают наизнанку, ломают кости, рвут мускулы. Взмокшая от пота, она со всей силы сжимала в руках простынь, кричала и билась в агонии. Её тело было напряжено, вены вздулись, на скулах ходили желваки. Глаза горели в темноте жёлтым, точно фонарики. Постепенно Матильда покрылась серой шерстью и превратилась в волчицу. Затем когтями разорвала ночное одеяние и, оскалившись, завыла на луну, которая светила из окна, отражаясь в её зрачках.

Вальтэриан посочувствовал жизни оборотней и пошёл к себе. Волчица заметила его и оскалилась. Король вальяжно прислонился к двери, перебирая пальцами языки ледяного пламени, как бы говоря: «Мне бояться нечего. Но рискнёшь ли ты?» Матильда подошла вплотную и осмысленно, по‑человечески, на него посмотрела:

– Что бы ни говорили вампиры или представители других рас, мы разумные создания и не нападаем без причины. Даже в обличье волка. Идите к себе, Ваше Величество, и не гуляйте в нашем замке по ночам.

– Спокойной ночи, леди, – кивнул король.

– Я не леди, – прорычала оборотниха ему вслед. – Они не способны постоять за себя. Я оборотень, вервольф! И ночи спокойной у меня не будет. Мне пора охотиться. Мать‑луна зовёт.

Волчица выпрыгнула в окно и побежала в лес. Вальтэриан прошёлся вдоль стен, увешанных гобеленами и гербами Граффиасов. Во мраке он заметил бледно‑голубой силуэт, стоящий у окна. Король приблизился и узнал призрак отца, бывшего правителя мира Зигфрида Колда.

Фигура высокого крепкого мага с заострёнными чертами лица, увенчанная остроконечной короной, внушала трепет. Пустые глаза смотрели отрешённо, будто стеклянные. Мускулистые руки лежали на эфере призрачного меча.

– Отец? – изумился Вальтэриан, и голос его потерял былую уверенность. Ещё при жизни грозного отца он робел перед ним.

– Вальтэр, это я, – подтвердил призрак.

– Отец, зачем вы здесь? Почему покинули загробный мир? Подобный переход опасен для вашей души.

– Я пришёл, чтобы предупредить тебя, – призрак приблизился. – Уезжай на рассвете. Оборотни сильнее, чем ты можешь себе представить.

– Я их одолел, – нотки гордости прозвучали в словах Вальтэриана. Ему, в отличие от старшего брата, всегда приходилось выпрашивать похвалу даже за самые тяжёлые победы.

– Глупец! – разозлился Зигфрид. – Если оборотней загнать в клетку и регулярно издеваться, они ценой своей жизни захотят отомстить. Яростнее и злопамятнее вервольфов нет никого.

– Кроме меня, – огрызнулся Вальтэриан.

– Ты затеял войну из‑за спеси и гордыни! – продолжал призрак. – Мудрые короли так не поступают. Останови это безумие, иначе останешься один. Армию потеряешь, советники и знать отвернутся от тебя, увидев, что ты неудачник.

– В битве я отстаивал честь семьи, – негодовал король, в душе его была странная, почти детская обида. – Вы учили меня этому!

– Успокойся, дорогой, – вздохнул Зигфрид. – Я перечислил не все твои ошибки. Почему у тебя до сих пор нет наследников? В твои годы у меня было трое почти взрослых детей. А тебе уже далеко за…

– Хватит, пап! – оборвал Вальтэриан. – Вы придираетесь ко мне, потому что всегда хотели видеть на троне моего старшего брата. Меня достали ваши нравоучения!