Красные кирпичи

– Ага.

Мы купили семечек и пошли обратно.

– Ну теперь точно пахнуть не будет.

– Да, дед Слава за самогонкой сто пудов ушел, сейчас нажрется и спать ляжет.

– А если нет?

– То точно всыплет.

Мы подошли к дому, со стороны бани шел дым.

– Дед вернулся, что ль? И баню затопил?

– Ну точно всыплет.

Оказалось, что дед не вернулся, а дым шел потому, что горела баня. Судя по всему, наши бычки зажгли опилки, и, пока нас не было, все разгорелось.

Я побежал за ведром, но оно было на цепи и не дотягивалось до бани. Данила шмыгнул в дом, где достал какой‑то алюминиевый тазик и начал черпать воду из бочки и плескать на баню. Эффекта было не много. Она горела и тушиться не собиралась.

– Шланг! Включи шланг! – крикнул я Даниле.

Данила побежал домой и открыл воду. Шланг был предназначен для поливки помидоров и огурцов на огороде, но сейчас он пришелся как раз кстати. Я стал пожарным. Огонь начал стихать. Прибежала бабка из соседнего дома с ведром и тоже начала тушить водой из бочки. Так мы втроем потушили пожар.

– Нам пиздец, – вздыхая, сказал Данила.

– Я, пожалуй, домой пойду.

– Ты че, охренел, что ль, пес?

В этот момент появился дед Слава. Пьяный и с бутылем самогона в руке. Его‑то он выронил, когда увидел баню.

– Ах, вы сучата! – заревел дед и схватился за топор.

Я бочком‑бочком начал перемещаться в сторону забора, а потом как сиганул через него. В этот момент над моей головой просвистел топор.

– А если бы попал? – заорал я деду.

– На одного лоботряса на этой планете было бы меньше.

– Козлина.

В этот момент дед поймал Данилу прям за ухо и начал мотать во все стороны. Я решил, что мой друг пал смертью храбрых, и предательски решил удалиться.

Придя домой, батя уже знал о случившемся. Я был снова наказан через порку по заднице. Узким маминым ремнем. Задница болела жутко. Заработал, блин, мороженое.

Учебный год заканчивался через неделю, но родительским комитетом Штольманов было принято решение отправить меня в ссылку к бабушке уже сейчас, чтобы я тут со своим полудурошным дружком чего‑то еще не учудил. Снова грызть гранит науки. Черт.

 

ГЛАВА 6

 

В нашей семье была традиция. Каждый год в конце мая меня отдавали в руки одной и той же проводницы, которая всю дорогу поила меня чаем и кормила плюшками, а затем завершала миссию передачей по накладной бабушке, намеревавшейся накинуть моему исхудавшему телу 10 килограммов, а растущему мозгу 10 гигабайтов знаний.

Бабушка моя 30 лет проработала в сельской школе, отчего практиковала довольно‑таки радикальные методы обучения. Каждый день во время занятий с ней я слышал, что если не буду учиться, то стану бомжом или сантехником. Не знаю, почему последний встал в столь неприглядный ряд, но трубы чистить все же не хотелось, оттого грыз гранит науки. Математика. Письмо. Стихи учить заставляли. Бабушка обещала научить еще какой‑то физике и геометрии, когда вырасту. Слова эти пугали не меньше, чем жизнь на улице. За лето в меня впихивали всю программу обучения на следующий год, даже несмотря на то, что я активно сопротивлялся. Страшно хотелось во двор. Там кипела жизнь. Меня растили юным Эйнштейном, а я мечтал стать Данилой Багровым.

По великой случайности этажом выше жила Галина Ивановна – учитель русского языка и литературы, так что после насилия своего юного мозга у бабушки я шел к чужой точить зубы о гранит. За окном светило солнце и доносились восторженные вопли моих друзей. Вот оно горе людское. За что мне это все? Почему они со мной так? Что я им сделал? Зачем мне это учить, если в школе об этом расскажут? Там я что буду делать? То же самое? Изверги! Ненавижу!

Спасала меня мысль, что я не одинок в своей трагедии, досталось еще и Маринке – внучке Галины Ивановны. В назначенный час я заканчивал с математикой и шел на этаж выше, а она – наоборот, вниз. Мы встречались с ней на лестничном пролете и каждый раз грустно улыбались друг другу. Горе от ума.

Ближе к обеду совершался побег из святилища знаний. Я бегом летел во двор, ведь уже знатно опаздывал. Пора уже и по гаражам полазить, и по яблоням, постучать по мячу, в общем дел масса. Тем более меня там всегда ожидал мой друг на лето – Витька Лысый. Батя его стриг постоянно налысо. Мол, от вшей. Он часто приходил к своей бабушке, жившей в нашем дворе.

– Витек, полезли на гаражи.

– Зачем?

– На яблоне за гаражами тыблочки уже есть.

– Просремся же.

– Там лопухи за гаражами растут.

– Ну пошли‑и‑и‑и!

– Линию видишь?

– И чего‑о‑о‑о?

– Если коснешься – все, труп. Сразу в уголь превратишься.

– Серье‑е‑е‑езно?

– Мне дед рассказывал, что кого‑то уже на этой яблоне пришибло насмерть.

– Да ладно тебе, погнали.

– Ну пошли, только за линию не браться чур!

– Кто последний до яблони, тот ослиная задница! – крикнул я ему и помчал со всех ног в сторону гаражей.