Квест для принцессы

– А‑а‑а, – задумчиво посмотрев куда‑то вбок, протянул Сёма, – ну беги, ещё опоздаешь, – и, чмокнув меня в нос, рванул к машине.

– Дурдом, – пробормотала я, опешив от происходящего, и в состоянии легкого шока заскочила внутрь.

В дальнейшем события развивались как в банальной «мыльной опере»: каждый день цветы и обязательные провожания после учёбы. Короче, Семен занялся мной вплотную. Подобные знаки внимания с его стороны порядком раздражали и напрягали. Во‑первых, я не верила в искренность внезапно возникших чувств (для таких, как Ильин – это всего лишь захватывающая игра. Новый уровень, который сложно пройти, но точно необходимо). Во‑вторых, местный мачо действительно не нравился мне. Я честно не понимала, зачем окружать себя людьми, в компании которых некомфортно находиться. Красивые ухаживания Семёна произвели обратный эффект. По факту он оказал медвежью услугу. В группе меня считали снежной королевой, которая пытается набить цену и строит из себя недотрогу. Романтическая история продолжалась до конца летней сессии, но я не теряла надежды, что каникулы спасут меня от навязчивого ухажера и к началу учебного года Ильин обо мне забудет. Действительно, больше месяца от настойчивого поклонника не было ни слуху ни духу. Ближе к середине августа я напрочь расслабилась, наивно предполагая, что брошена окончательно и бесповоротно.

Вечером в субботу, возвращаясь из недельной поездки в отчий дом, я тащила огромный чемодан, набитый соленьями и фруктами. Консервацию пристроила сердобольная бабуля, она сердечно верила, что я всё съем. Мама, как обычно, в день моего отъезда дежурила. По этой причине воспрепятствовать такому проявлению любви и заботы, было некому.

Волочить сундучок со стеклянной тарой крайне неудобно. На узкой тротуарной дорожке, вымощенной серым камнем, всё время застревали маленькие колёсики. Я, в воздушном коротком сарафане и изящных босоножках на узком каблучке с трудом волокла багаж и сумку. Духота стояла страшная, хотя время близилось к восьми вечера. Неожиданно у меня за спиной раздался характерный звук тормозящего автомобиля. Я невольно обернулась и безразличным взглядом окинула шикарное спортивное авто серебристо‑синего цвета, с откидным верхом.

– Привет, – послышался до боли знакомый голос.

– Добрый вечер, Семён. Поменял машину? – без перехода начала я. – Молодец, красивая и всё такое… А теперь будь добр, убери свою роскошную тачку и дай мне пройти, я спешу домой, у меня болят руки от тяжести.

В ответ на возмущенную тираду он засмеялся и вышел из машины, направляясь в мою сторону.

– Ты даже не представляешь, как я по тебе соскучился, – театрально заголосил Ильин и сжал меня вместе с сумкой в своих объятьях. – Безумно, – понизив голос, зашептал он где‑то в области шеи.

– Перестань паясничать, – расцепив его руки, разозлилась я.

– Прыгай в машину, так и быть, довезу тебя, а то ещё части твоего прелестного тела отнимутся! Что же я с тобой такой делать буду! Впрочем, уверен, найду практическое применение, – продолжил он и бесцеремонно отобрал у меня все вещи.

– Бесполезно. Этот дурень от меня не отстанет, – пробормотала себе под нос. Сёма удовлетворенно вздохнул, глядя, как я усаживаюсь на пассажирское сиденье рядом с ним. Запихнул в багажник мои пожитки и, ухмыляясь во весь рот, уселся за руль.

– Новая тачка, обворожительная красотка! Что ещё нужно для счастья!

– Мозги желательно приобрести, тогда будешь счастлив в полной мере, – съехидничала я.

Сёма, само собою, разумеется, реплику проигнорировал и включил музыку. Дружок весело напевал. Мы проехали мост и держали путь в направлении района, где я проживала. Всё складывалось на удивление хорошо: доберусь без приключений, и невесть откуда объявившийся воздыхатель, надеюсь, отстанет. В этот момент у него зазвонил мобильный, но Семён почему‑то не торопился отвечать. Телефон продолжал беззвучно вибрировать. Наверняка не хочет при мне говорить, возможно, очередная пассия трезвонит. Но на пятой попытке ей повезло. Ильин, в конце концов, выключил музыку и отреагировал на настойчивого абонента.

– Да. – В динамике послышались крики и ругательства. – Хорошо, сейчас приеду, – с досадой оборвал он и, выкрутив руль, развернул машину в обратном направлении.

– Эй, ты куда? – забеспокоилась я. – Останови у перекрестка, пожалуйста! Я дойду или такси вызову.

– Сиди, – рявкнул он на меня, злость из него выплёскивалась через край, поэтому я решила не лезть на рожон да помалкивать.

Спорткар набирал скорость – буквально десять минут, и мы оказались в частном загородном коттеджном посёлке, где обитала элита нашего города. Охранник на въезде предупредительно поднял шлагбаум, автомобиль плавно покатился вниз на центральную улицу.

Я с любопытством рассматривала великолепные сооружения. Всё продумано до мелочей: закрытая территория, собственная разнообразная инфраструктура, зоны отдыха и обилие зелени. Слева у третьего дома с большими колоннами и огромной лужайкой, Семён заглушил мотор. Невероятно живописное место, да и дизайнер явно постарался – особняк восхищал величием и красотой.

– Это твой дом? – подала я голос.

– Да. Подожди меня в машине, я скоро! – раздраженно рявкнул он и, хлопнув дверью, как ошпаренный выскочил на улицу.

Мне пришлось остаться сидеть в одиночестве внутри дорогой игрушки, чувствуя себя максимально неуютно и периодически поглядывая на часы. «Пожалуй, есть смысл позвонить ему». Но, вовремя спохватившись, заметила, что новенький смартфон лежит на передней панели транспортного средства. Я глубоко вздохнула и, мысленно успокаивая себя, решила подождать ещё полчасика. Каждая минута тянулась вечность, гнетущее чувство тревоги медленно заполняло тело. Моя нервная система не выдержала напряжения, и я вышла на улицу подышать свежим воздухом. Спортивная тачка Семёна припаркована, напротив, настежь открытых ворот. Следовательно, попасть на территорию несложно. Стремление разобраться в происходящем взяло верх, и я, с опаской оглядываясь, проскользнула внутрь. Дорожка, вымощенная брусчаткой, освещалась солнечными подземными светильниками. Создавался эффект объёмности и одновременно приятная для взгляда эстетика. Я приблизилась к ступеням, ведущим к двухстворчатой входной двери. Каждый шаг давался с трудом, но любопытство пересилило разум, и я прошмыгнула в приоткрытые створки. Яркий свет ударил в лицо, заставляя инстинктивно зажмуриться на несколько секунд. Будто издалека доносились громкие крики и какая‑то возня. Я несмело, на цыпочках пошла на звук. Первое, что увидела, – красивый холл с мраморными белоснежными пилястрами, встроенными в стену, и мебелью в тон. Осторожно прикрыв за собой дверь, я отправилась дальше к источнику шума и невольно остановилась: на верхней ступени лестницы из натурального камня стояла худощавая девушка в мужской рубашке с тёмно‑русыми растрепанными волосами и безумными глазами, крепко сжимающая огромный кухонный нож в левой руке. Она что‑то бессвязно бормотала, подчас переходя на истерический женский плач. Чуть ниже, ступеньки на две, в напряженной позе замер Семён… мягким, словно обволакивающим голосом пытался её успокоить. Барышню это заметно раздражало, и потому она вопила ещё громче.

– Отдай мне нож, – ласково произнес он.

– Ненавижу, ты животное, – зашипела в ответ неуравновешенная девица, – я тебя убью, вот увидишь!