Лорд четвертой стороны

Уже не раннее утро, но еще и не настоящий рассвет. Солнце пока не взошло, но его мягкий свет слегка пробивается из‑за горизонта. Окрестные поля в этот предрассветный час особенно загадочны и прекрасны. Небольшой туман низко стелется над землей, крупные капли росы украшают траву и листья кустов.

Небольшой отряд троллов преодолел уже больше половины расстояния от леса к деревне. Они шли тихо, почти прижимаясь к земле, стараясь не оставлять за собой смятых колосьев. Азарт воинов выдавали только раздувающиеся ноздри и дыбом вставшие волосы на затылке и шее.

Тиррк, молодой крестьянин, которому выпала очередь быть сегодня смотрящим на деревенской стене, то ли задумался, то ли сказалась бессонная ночь, проведенная на сеновале с веселой соседкой Тиллой. Настойчивые трехмесячные ухаживания за пышнотелой вдовушкой дали, наконец‑то, результаты и позавчера она ответила ему взаимностью. И вот уже вторую ночь они проводили на сеновале в любовных утехах, словно юнцы, засыпая только под утро. Он был на голову ниже своей избранницы, но его это нисколько не смущало, а даже нравилось. Он не спрашивал ее, нравится ли ей то, что он намного ниже. А для чего спрашивать? Тем более что для возни на сеновале совсем не важно, кто выше, а кто ниже. Вполне вероятно, скоро и свадьба будет. К тому же сынишка Тиллы принял Тиррка как родного отца, да и Тиррк к нему уже привязался. Несколько раз даже брал его с собой в поле, ходил с ним на рыбалку.

Возможно, Тиррк чересчур увлекся приятными мыслями или просто задремал, но он слишком поздно заметил подкравшихся к деревне врагов. Уже через секунду после того, как он задул в сигнальный рог, мощные удары деревянных дубинок троллов проломили ворота в стене. С дикими воплями ворвавшиеся в деревню троллы несколькими взмахами своих страшных дубинок превратили в кровавое месиво выбежавших к ним на встречу нескольких воинов‑охранников, которые и сопротивления толком оказать не успели. Слегка только задели парочку троллов своими копьями, не причинив тем особого вреда.

Тяжелый топор, брошенный твердой рукой одного из троллов, пригвоздил к стене и Тиррка. И хотя звуки его сигнального рога были услышаны крестьянами, находившимися на работах в поле, но поспеть на помощь своим они уже не могли. Побросав все инструменты и подвязав на пояс мечи, у кого они были, люди со всех сил кинулись к деревне. А там уже вовсю начинался пожар. Врываясь в дома и круша все на своем пути, троллы убивали попадавшихся им мужчин, а женщин, оглушив ударом кулака, уводили с собой, не забывая конечно унести из избы все, что казалось им более‑менее ценным. Дикое рычание троллов смешивалось с криками женщин и плачем детей, создавая просто безумную какофонию. Жители дальних домов старались укрыться в подполе своих домов в надежде, что троллы их не найдут. Но оставлять разграбленные дома в целости и сохранности в планы троллов не входило. То у одного, то у другого дома слышался звук кресала, и дом охватывали языки пламени. Бог огня в этот день получил много жертв. К тому моменту, когда крестьяне подоспели к деревне, на месте почти всех домов осталось сплошное пепелище и трупы жителей. Стоял ужасный запах пожарища, вонь от сгоревшего скота.

Из подпола нескольких догорающих домов люди успели вытащить женщин и детей, кашляющих и чихающих от едкого дыма. Преследовать нападающих было бессмысленно, все это понимали. Мужчины молча посмотрели на старосту и побрели каждый к своему пепелищу, проклиная вонючих троллов кто про себя, а кто и в голос.

Не думал староста, что когда‑нибудь его деревню коснется этот кошмар. Хоть она и располагалась в приграничном с троллами районе, но в глубине души он все‑таки надеялся, что такого никогда не случится. Ему, конечно, было известно о тех случаях, когда троллы уничтожали деревни и уводили женщин с собой, но, во‑первых, эти деревни были далеко от их земель, а во‑вторых это было давно, и мир между людьми и троллами уже много лет не нарушался. И вот сегодня это случилось с его деревней и с его родными.

Горе сдавило сердце старосты.

Из глаз его текли слезы, и он их даже не вытирал.

Что можно сказать людям, так же, как и он потерявшим своих близких? Даже в такую трудную минуту староста не должен забывать о своих обязанностях. Его долг сразу поведать о случившемся. Поискав взглядом среди крестьян нужного человека, он поблагодарил бога за то, что тот не погиб в схватке, ведь только этот человек был обучен знакам, которые передавались от одной деревни к другой. Мужчина стоял на коленях у дымящихся останков своего дома и держал за руку убитого отца, лежащего с размозженной головой. Подойдя к убитому горем человеку и положив руку ему на плечо, староста сказал:

– Горе твое велико. Отец ушел в страну мертвых, а жена похищена мерзкими троллами, да затопчет их тороллан. Однако ты должен послать весть. Взбирайся на столб и сообщи о том, что тут произошло. Скорбеть будем потом.

Сказав это, он стал наблюдать, как крестьянин встает и направляется к высокому столбу, наверху которого в специальной корзине имеется все для передачи сообщений. Быстро, как дикий лингур, тот быстро забрался в корзину по веревочной лестнице и стал большим полированным щитом направлять отраженные солнечные лучи в сторону соседней деревни, чтоб там заметили и отозвались. Только увидев ответный блеск щита, он начал передавать сведения, то поворачивая щит от взошедшего солнца, то снова делая блик. Так сообщение от одной деревне пойдет к другой и доберется до самой столицы. Лишь бы кто‑нибудь не напутал в передаче. Для передачи сообщений ночью и в пасмурные дни использовались факелы.

А староста тем временем думал, кого бы послать в качестве гонца с устным подробным сообщением и сообщением, нарисованным на куске коры дерева, чтоб весть о нападении троллов точно дошла до Лорда.

Пока деревня, а вернее то, что от нее осталось, приходила в себя после жестокого налета, отряд троллов со своими трофеями и пленными уже давно покинул ровное поле и все дальше углублялся в густой лес.

Мрачный лес, в который люди без особой надобности старались никогда не заходить, произвел магический эффект. Визжащие от страха дети замолчали, да и взрослые женщины с опаской косились на огромные деревья.

По сравнению с обычным лесом в стране Лоттов, этот лес отличался огромными деревьями и всегда считался местом, где живут троллы и злые духи. Только охотники и воины осмеливались ходить сюда. Из всех жителей деревни никто и никогда к дикому лесу и близко не подходил. Страшными рассказами про ужасных зверей, живущих в лесу, о лесных чудовищах, похищающих людей и уносящих их в лесную чащу, матери пугали детей. Теперь и они, и их дети находились почти в самом центре этого мрачного и страшного леса.

За каждым деревом людям мерещились хищники, и каждый хруст сломанной ветки заставлял их вздрагивать от страха. Отсутствие солнечного света, почти не проникающего через густые кроны высоких деревьев, тоже действовало угнетающе на жителей, привыкших к степным просторам. Огромные деревья пугали своими размерами и действовали угнетающе на бредущих у их оснований людей.

К страху перед пленом добавился еще и страх перед лесом.

Зато троллы были в родной стихии. Они смело прорубали проход среди кустарников и ловко перешагивали через огромные, торчащие из земли корни деревьев. Их ноздри уже не раздувались, они шли громко, ворча и ни от кого не прячась, держа веревку с привязанными к ней людьми.