Любовь в объективе
– Не мечтай, Дафф. Оказывается, большая часть работы сыщиком – это подглядывание за любовниками, вроде того, что я наблюдала сегодня.
– Это тебе твой друг‑детектив сказал?
– Да. Этим он и оплачивает счета. Чужими несчастьями.
– Звучит как‑то грустно.
– Измена – вообще штука невесёлая.
– Скорее, страшная.
– Ну, – пожала плечами я, вспоминая её парня, с которым они уже полтора года вместе. – С Тайлером тебе нечего бояться. Он хороший и никогда не станет тебя обманывать.
Подкрашенные нюдовыми тенями и тушью глазки Даффи как‑то странно приклеились к полу, словно она не хотела глядеть на меня. Что может быть такого интересного на ковре, что может потягаться с лучшей подругой? Она что‑то мне не договаривала.
– Да‑а‑афф. – Позвала я. – Ты что‑то хочешь мне сказать?
– Хотела… но…
– Так говори!
– Не могу, прости.
– Я ничего не понимаю. – В подтверждение я тряхнула головой, прогоняя оттуда всё ненужное. – Почему не можешь? Я ведь твоя подруга. Ты можешь рассказать мне всё.
– Знаю, просто…
– Чёрт, Даффи! Я тебя сейчас чем‑нибудь тресну!
– Ладно. Я искала тебя не только из‑за Рене. В общем, вот.
Перед моими глазами возникла вытянутая рука ладошкой вниз. Что она мне показывает? Хвастается новым маникюром? Рекламирует новый крем для бархатной кожи? Я бы гадала и гадала, если бы на безымянном пальце не блеснуло что‑то квадратное.
– Не может быть! – Заголосила я, заметив помолвочное кольцо с камнем в форме квадрата. – Тайлер сделал тебе предложение?
– Да. – Даффи чуть не задохнулась от чувств. Так выглядит счастливая девушка. Будущая невеста, а вскоре и жена. – Представляешь?! Вчера вечером опустился на колено, и я сказала «да».
Мы принялись обниматься и щебетать, как две птички на ветке. Превратились в клубок эмоций и раздражающих звуков. Плакали и смеялись сквозь слёзы.
– Я так рада за вас. – В моей искренности она могла не сомневаться. – Давно пора, вы ведь идеальная пара.
– Ты как? Всё это для тебя не слишком? В то время, как вы с Грантом…
– Шутишь? Да я на седьмом небе! Ты снова зажгла во мне хоть что‑то светлое, Дафф.
И Грант Беккет потонул в бескрайнем океане девчачьих разговоров о трёхъярусных тортах, пышных платьях цвета шампань и списков гостей. Моя лучшая подруга выходит замуж. Поверить не могу. Хотя, с чего бы это? Она красива, умна, с характером. Таких девушек расхватывают, как старую коллекцию «Тома Хильфигера» в сезон распродаж.
Они ещё даже не назначили дату свадьбы, а мы уже успели решить, какой силуэт будет у свадебной юбки, какого диджея заказать и в какой палитре украшать зал. Зная Даффи, она ещё тысячу раз всё переиначит, но сейчас нам было плевать, что там будет дальше. Она станет женой любимого мужчины.
– В эту субботу мы устраиваем вечеринку по случаю помолвки. – Провозгласила Даффи, уже собираясь уходить. Проболтали мы почти три часа и съели всю кастрюлю супа. – Ты обязана там быть. Познакомлю тебя с кем‑нибудь из приятелей Тайлера.
– С такими же адвокатами? – Хохотнула я. – Нет уж, спасибо. Не хочу умереть раньше срока от скуки. Если я и буду там, то только ради тебя и твоей предстоящей свадьбы. На мужчин я накладываю табу.
Для пущего эффекта я замахала руками в воздухе и поцеловала подругу на прощание. После её ухода стало как‑то тоскливо и одиноко, так что я включила телевизор для шума и создания иллюзии, что я не одна на всей планете, и стала разгребать завалы, которые учинила в гостиной за два дня «запоя». Пора возвращаться в строй. И первым делом перезвонить Рене.
Найдя визитку Тони Скайлера среди клочков бумаги и упаковок из‑под еды, я хотела было тоже бросить её в мусорный пакет, но что‑то помешало. Рука сама запихнула визитку в маленький кармашек кошелька.
Глава 4
Те пять звонков с неизвестного номера были от Рене. Великой и ужасной Рене Бернард. Обычно она звонит не больше двух раз – она вообще мало кому звонит и предпочитает общаться с простыми смертными через посредников в лице двух ассистенток, а иногда и первого попавшегося под горячую руку.
Меня не назовёшь выдающимся фотографом. Я просто делаю любимое дело, а, как правило, то, что любишь, получается лучше всего. Что‑то Рене Бернард нашла во мне, что заставило её самостоятельно добыть мой номер, снять трубку и позвонить. И проделать это не два, а целых пять раз!
Когда я перезвонила анониму и услышала строгое «алло» в исполнении этой женщины, я чуть не бросила трубку, но вовремя опомнилась. Рене‑то уже знала мой номер – было бы полным идиотизмом перезванивать и швыряться трубками. И вот, я жду, что на меня прольётся ливень негодования, меня пронзит молния гнева или, на худой конец, Рене решит больше не иметь со мной никаких дел, но она вполне уравновешенно и даже доброжелательно приглашает меня принять участие в съёмке июльского номера, что «Санди» готовит к печати.
Я не в форме, чтобы браться за работу. Лицезреть совершенных женщин в таких же совершенных нарядах, рядом с которыми я похожа на невзрачный манекен. К тому же, модели такие капризные, а мне пока со своими бы капризами справиться. Но Рене Бернард не отказывают. Только она вправе послать тебя на все четыре стороны, но если предлагает тебе что‑то, то ты тут же соглашаешься.
В отличие от Даффи, которая поклонялась мисс Бернард – она почти дошла до того, чтобы завесить комнату портретами начальницы – я боялась её, но лишние деньги не помешают. Пока камера в руках, я не думаю ни о чём другом. Лишь о щёлканьи затвора и о том, каким выходит кадр. Мне нравится, когда из ничего получается нечто стоящее, эстетичное и грандиозное. А съёмки для журнала «Санди» не могли быть другими.
С Рене Бернард, главным редактором «Санди», нас свела Даффи. Заполучив постоянную должность, она прослышала, что для статьи о весенней коллекции аксессуаров начинающего дизайнера Мелани Чонг, которая займёт сразу шесть полос, нужен фотограф. Минимум семь снимков должны были попасть в статью. Казалось бы, что стоит пощёлкать пару блестящих браслетов и хорошенькие личики моделей с увесистыми серьгами, но Рене Бернард не знает, что такое «пощёлкать». Ей нужно просмотреть пятьсот отснятых кадров одной лишь вещицы, чтобы одобрить хотя бы один.
