Маленькие птичьи сердца

Пока Вита была в доме, я раздумывала, стоит ли рассказывать ей про Фрейзеров, и если да, что именно. Я знала о них слишком много. Как, наверно, и они обо мне. Дом Фрейзеров стоял между домом мистера Аткинсона и фермой Филлис. У Фрейзеров пять дочерей, и все появились на свет в результате тщательного планирования; когда Долли была маленькой, мы засматривались на этих симметричных матрешечек: каждая следующая была ровно на голову выше предыдущей, а старшая на голову ниже матери. Девочки ходили в школу в соседнем городе и с местными детьми не общались, видимо, предпочитая – возможно, в приказном порядке – компанию друг друга. Мистера Фрейзера мы видели редко, но его жена и дочери попадались нам на глаза постоянно. Они выходили из дома и шагали по дорожке парами. Тротуар на нашей улице вмещает только двоих. Миссис Фрейзер обыкновенно выступала впереди со старшей дочерью; дальше девочки становились по возрасту, а замыкали процессию две младшие, которые шли, взявшись за руки. Когда к ним присоединялся отец, он шел один впереди. Мать и девочки одевались одинаково – в длинные пальто и широкие юбки; единственное, что было у них различного, – туфли. Пара во главе процессии вышагивала на высоких каблуках, следующие две девочки носили каблучки чуть ниже, и, наконец, младшим полагались скромные туфельки на плоской подошве. Привычка Фрейзеров расхаживать парами напомнила мне сказку, которую я любила в детстве: в ней домашние животные решили стать похожими на людей. Они нарядились в человеческую одежду и вели себя так, как, по их мнению, должны вести себя люди. В сказке подробно описывались новые привычки и платье животных, но, что удивительно, животные становились гораздо больше похожи на людей, когда переставали притворяться и вели себя, как им свойственно. Так и сестры Фрейзер – их милые маленькие особенности, легкая пружинка в шаге и растрепанные косички со временем все больше сглаживались, и младшая сестра превращалась в неотличимую копию старшей. И в конце концов все, естественно, становились копией матери.

Дольше всего я возлагала надежды на младшую. Она всегда немного выбивалась из семейного ряда – то пальто не застегнет, то перчатки забудет. Она имела обыкновение останавливаться и замирать, подставив лицо солнцу или дождю, таращиться на домашних животных на нашей улице или даже – один раз – на порнографический журнал, видимо, выпавший из мусорного бака у дома мистера Аткинсона. Мистер Аткинсон был, бесспорно, самым уважаемым и старым жителем нашей улицы, и, говоря о нем, соседи изъяснялись подчеркнуто высокопарно. У Филлис были свои представления о том, как звучит язык состоятельных людей

 

Конец ознакомительного фрагмента