Мамочки и папочки

– Нет, – улыбается мужчина. – Но я точно знаю, что мое предложение решит все твои финансовые проблемы. Их ведь не мало, не так ли?

– У вас плохо получается не усиливать мою тревогу, – говорю, нервно озираясь.

– Понимаю, – усмехается этот Янис, – и прошу прощения за всё, что в следующие минуты может показаться тебе несколько… необычным. Но времени у меня не так много и я не имею возможности подготовить почву. – От волнения в ушах начинает звенеть. – Могу я тебя попросить кое о чем? Помимо того, чтобы ты обращалась ко мне на «ты»? Для меня это очень важно, потому что я, как и ты, впервые оказываюсь в подобной ситуации. – Молча киваю, хотя и не понимаю, что вообще ему нужно и какого черта здесь происходит. – Можешь ли ты сохранять молчание, пока я буду говорить? Когда тебя что‑то удивит, поразит или даже заденет, чего бы мне, конечно, не хотелось, ты всё равно позволишь мне закончить и только после этого выскажешь свое мнение и задашь вопросы. Буду рад ответить на них.

Янис пронзительно смотрит в мои глаза. Мне даже кажется, что… с искренней мольбой.

– Хорошо.

Мой ответ будто переключает танцевальный плейлист на убаюкивающий. Скользящий, как шелк, женский голос едва слышно напевает слова о любви, а музыка шепчет так тихо, будто не хочет стать лишней в этом пока ещё мне непонятном разговоре.

– Неделю назад я стал невольным слушателем твоего разговора с подругой, – начинает Янис, похитив мое дыхание. Меня моментально обдает опаляющей волной стыда. – В здешнем туалете очень тонкие стены. Ты плакала, потому что парень, которого ты любила, предал тебя по всем фронтам, а из университета отчислили… Короче говоря, Лея, я слышал всё. Возможно, глупо и бесчеловечно мне, как постороннему, говорить об этом, но так я лишь хочу напомнить тебе о причинах, которые, я надеюсь, подтолкнут тебя согласиться на мое предложение. Оно целесообразно во многих смыслах. Что ж, это было лишь маленькое отступление. А теперь, пожалуй, я начну. – Сделав несколько глотков воды, мой собеседник протирает вспотевший лоб бумажной салфеткой. На мгновение ясный взгляд замирает в неведомой точке, словно его хозяина ещё терзают сомнения. Но, взмахнув редкими ресницами, мужчина уверенно расправляет плечи и вздымает вверх квадратный подбородок. Он смотрит на меня так, словно собирается поведать о всех своих грехах и встретиться лицом к лицу с осуждением и наказанием. – Меня зовут Янис. Мне тридцать два и меньше, чем через год я умру. У меня нет семьи. Нет братьев, нет сестер. Есть родственники, но они давно живут заграницей и мы, можно сказать, друг друга не знаем. Но у меня есть деньги. Их достаточно, чтобы больше не работать и жить, ни в чем себе не отказывая. Но здоровья на них не купишь. Тут они, к несчастью, бессильны. Впрочем, в моем случае, возможно, что это даже и к лучшему. Всю свою взрослую жизнь я посвятил карьере, отказываясь признавать важность самых простых для каждого человека необходимостей… За то короткое время, что мне осталось, я уже не смогу этого достичь. Не думал, что когда‑нибудь скажу такое красивой девушке, но с каждым днем я становлюсь всё слабее, – усмехается Янис, опустив глубоко опечаленный взгляд на собственные руки. – Я хочу быть уверен, что после меня останется что‑то очень хорошее. Что‑то полезное. Несомненная необходимость для тех, кто забыл, что в этом мире есть что‑то намного более ценное, чем власть, богатство, успех и величие. Точнее, есть кто‑то, – уточняет Янис, вернув мне свой взгляд. – Мне нужен ребенок. Жаль, что это желание всегда обходило меня стороной, но в момент полного разрушения устоявшихся в моей голове иллюзий, я вдруг осознал, что после меня не останется ничего в этом мире. Деньги растратятся, у бизнеса появится новый хозяин, а я буду стерт с лица нашей земли. Мою ветвь никто не продолжит, потому что просто не кому этого делать. У меня нет ни сына, ни дочери. Есть только я и у меня уже истекает срок годности. Я предлагаю тебе, Лея, выбрать меня в качестве отца твоего первенца. Между нами ничего не будет. Беременность наступит путем искусственного оплодотворения и оно не подразумевает тебя в качестве суррогатной матери. Ты станешь этому ребенку настоящей мамой. Вы сделаете друг друга счастливыми. Вероятнее всего я даже не успею увидеть малыша… Но у него будешь ты. Помоги мне оставить частичку себя в этом мире и я отплачу тебе в стократ. Вы с ребенком никогда и ни в чем не будете нуждаться. Ты сможешь осуществлять свои мечты, увидеть мир, прожить жизнь так, как тебе и не снилось. Я знаю, что твой бывший парень набрал кучу кредитов на твое имя и просто исчез. Тебя отчислили из университета за неуплату, выселили из квартиры и последние недели ты почти не вылезаешь из этого бара, потому что тебе нужны деньги. Тебе двадцать два года, ты молода, умна и красива. Ты оказалась втянута в проблемы просто потому, что полюбила не того человека. И в этом нет твоей вины. Я бы сейчас многое отдал за то, чтобы узнать что это – влюбиться? Пусть с ошибками, которые бы дорого мне обошлись, но всё же… Тебе здесь не место, Лея, и ты это знаешь. Гены у меня превосходные. Я предоставлю тебе целую брошюру, которую ты сможешь внимательно изучить…

Янис запинается и снова пьет воду. Высокий лоб покрывается капельками пота, которые он снова стирает бумажной салфеткой.

– Извини. Издержки моего теперешнего состояния и волнения. – Мужчина, который выглядит намного старше своих лет, смотрит на меня с искренней надеждой в уставших светло‑карих глазах. Ещё несколько минут назад их цвет был насыщенным, глубоким, как жареный орех, а теперь их будто накрыла бледно‑матовая пелена. – Теперь я готов выслушать тебя. Что скажешь?

– Ты больной?

Янис смеется и мне становится неловко за свои слова.

– Вообще‑то да. Я действительно больной.

– Извини… Я не имела в виду…

– Я понял, Лея. – Широкая улыбка подчеркивает неглубокие впадинки под глазами. Я была так озабочена мыслями о том, кто именно он такой, что даже не заметила бросающийся в глаза нездоровый вид. Думаю, некоторое время назад Янис был намного справнее, нежели теперь. – На меньшую реакцию я и не рассчитывал.

– Слушай, мне очень жаль, что с тобой такое случилось. Я знаю, как тебе нелегко. Моя мама тоже болела и это всё сложно переживать… Странный разговор, если честно. Ты не знаешь меня, я не знаю тебя и то, что ты наговорил мне сейчас… Такие вещи нужно обсуждать не с официанткой в баре, Янис. У тебя ведь есть друзья, близкие, те, кто волнуется, переживает и готов всегда прийти на…

– Таких нет, – перебивает он меня. – Я уже сказал, что у меня нет семьи. А друзья уходят, приходят – в моей жизни они никогда не задерживались. Если ты думаешь, что мое предложение не предусматривает юридическое сопровождение, то ты ошибаешься. Я человек деловой. Я с самого рождения понимаю необходимость документирования. Ты ничем не рискуешь, соглашаясь на мое предложение. Будешь только в плюсе.

– Знаешь, мне нужно идти, – отодвигаю стул и поднимаюсь. – У тебя всё будет хорошо, Янис… Прощай.

– Лея, это твой шанс! – говорит он, не обращая внимания на стекающую по виску капельку пота. Его болезненный взгляд так сильно напоминает мне маму. – Ты создана для большего. И я отдам тебе всё, что у меня есть, только помоги мне всё исправить и оставить что‑то хорошее после себя. Прошу. Пожалуйста.

Сумасшедший.

– Мне нужно идти. Прощай, Янис.

 

1. Лея