Мечта, streetfood и девушка

– Что разве?

– Так, ничего, – Костя обернулся на грохот и ругнулся, видя, как водитель тягача завозит трак на стоянку, рискуя снести при этом столб и помять новенький блестящий бок трака. – Ты что ж делаешь, м***к? – и бросился к нему через всю стоянку. Женя еще раз улыбнулась и пошла к себе в офис. Рабочий день начался, и ей надо было еще многое успеть.

Костя весь день бегал как заведенный. Оборудование то и дело сбоило, приходилось настраивать. Не хватало каких‑то вещей, бакалеи. Приходилось мотаться в магазин. И хотя он думал, что предусмотрел все, постоянно приходилось вносить корректировки в блюда и техпроцесс. Он делал в блокноте пометки, уточнения, чтобы подобного не повторилось потом. Проработал все меню, сделал временные замеры производства, внес окончательные коррективы в техкарты. В результате к десяти вечера у него была куча готовой еды, чувство удовлетворенности от хорошо выполненной работы и полное отсутствие сил.

Костя вытащил на улицу стул и решил, что заслужил пару минут отдыха. Майский вечер был уже по‑летнему теплым, и несмотря на то, что небо хмурилось, дождя еще не было. Взяв пару бургеров, Костя подумал, что может наконец‑то поесть. Смешно, но за весь день он даже не вспомнил о том, что иногда надо поддерживать силы едой. Вот он сапожник без сапог! И это шеф‑повар! Удобно расположившись на раскладном стуле, Костя уже приготовился откусить бургер, как заметил в знакомом офисном здании горящее окно. Ровно на том этаже, который занимал Никита Сергеевич. Одно. Почему‑то ему сразу подумалось, что это окно Жени. Он не знал, где находится ее кабинет, да и что ей делать в это время в офисе, но что‑то его толкнуло пойти проверить. Благо охранники его уже хорошо знали и открывали проход без пропуска, тем более что здание было оснащено умными лифтами, и нигде, кроме как на нужном этаже, он просто не смог бы выйти.

У Жени день выдался едва ли не более тяжелым, чем у Кости. Очередная стычка с Никитой вечером окончательно вывела ее из состояния равновесия.

«И что мне в конце концов с этим делать?!» – этот вопрос не просто звучал в ее голове время от времени, он стал навязчивым лейтмотивом ее работы с Никитой в последнее время. Что бы она ни делала, этот вопрос крутился и крутился в голове, как заезженная пластинка. И ответа на него не было. Вернее, был, но ее не устраивал. И она все еще не могла себе признаться в том, что этот ответ единственно правильный.

Пару месяцев назад ей бы и в голову не пришло, что ее будут одолевать подобного рода вопросы. Все было в жизни просто, понятно. Нет, физически, конечно, было тяжеловато работать на износ. А помимо работы еще оставалась учеба, родственники и необходимость поддерживать себя в идеальной форме. Последнее, конечно, не так трудно давалось, но иногда все‑таки хотелось забросить пробежки, зал и просто упасть перед телевизором с коробкой попкорна. Не отслеживать визиты к косметологу, парикмахеру, стилисту. Если бы все это как‑то само делалось, ее бы вполне устраивало. Она, к сожалению, принадлежала к тому роду женщин, которым не доставляет особого удовольствия заниматься выбором вещей, интересоваться модными тенденциями и ублажать себя массажами и пилингами. Вернее, ей это иногда даже нравилось, но делать из этого культ она просто не могла, т. к. считала это глупым и бесполезным занятием. И делала это только по необходимости. Она признавала, что деловая женщина должна выглядеть хорошо в любой ситуации, как бы херово у нее на душе не было. А физическое недомогание вообще не рассматривалось как причина что‑либо отменить в плотном рабочем графике. Поэтому она решила воспринимать все подобные вещи как необходимую таблетку. И делала все, чтобы быть нормальной бизнесвумен, – ухоженной, стильной, собранной.

Но сегодня ее просто выбило из колеи. С утра она и так не очень хорошо себя чувствовала, вероятно, из‑за низкого давления, а тут еще ее замечательный и такой несносный шеф опять выкинул фортель. То, что он орет периодически как невменяемый на сотрудников и коллег по поводу и без повода, она уже считала если не нормой, то довольно привычным явлением. После очередного такого всплеска она просто устраняла негативные последствия этой истерики, и обычно все забывалось. И сотрудники, и просто люди, которые становились невольными свидетелями подобного шторма, после ее слов успокаивались и не разрывали отношения с шефом, хотя именно это обычно было первой реакцией у подавляющего большинства людей. Она все обычно объясняла его сложным характером и большой загруженностью. Но в душе‑то Женя знала, что все дело в дурном воспитании и в полном отсутствие самоконтроля. Этот человек просто не умел держать себя в руках.

Это было самое противное, что ей приходилось терпеть на этой работе. Сама работа была интересной, проекты всегда разнообразными, да и в шефе было много чего положительного. Она отдавала должное человеческим и деловым качествам, но эту вспыльчивость периодически было очень сложно стерпеть. У него была хорошая деловая хватка, чутье на удачные проекты, он умел видеть людей. Был добр и очень щедр по натуре, но при этом такой жуткий истерик. Со всеми его тараканами она обычно принимала его довольно спокойно. Тем более что их деловое партнерство уже переросло почти в дружбу. Они вместе столько пережили, что стали почти родными людьми друг для друга. Но при этом как же он ее иногда бесил!

Женя встала из‑за стола, чтобы походить по кабинету. Сейчас ее просто трясло. Полчаса назад ее «любимый» шеф порвал все расчеты, разбил стакан и, высказав ей, что она ничего не понимает в бизнесе, вылетел из кабинета, хлопнув дверью. А все дело‑то было в том, что он в очередной раз находился в стадии выяснения отношений с какой‑то из своих женщин. Вчерашний загул только усугубил ситуацию. У него с утра уже было препротивнейшее настроение, а после срыва переговоров, на которых он повел себя как последний кретин, остаток злости был вымещен на ни в чем не повинную Женю. Конечно, ей было не привыкать, и она прекрасно знала, что он даже не понял, что она ему показывала и пыталась объяснить, а завтра он это все не вспомнит. Но сегодня на нее вылили ушат грязи. Она конечно сама виновата, прекрасно же видела его настроение и понимала, что не стоит соваться с этими расчетами. Но время по проекту поджимало, у нее просто не оставалось выбора. Результат был закономерен – огребла по самое не хочу! Как же ей это надоело!

И каждый раз в такие моменты накатывало острое желание уйти из этого дурдома подальше.

«Что делать? Уходить? Куда? Да и не хочется, по‑честному, все это бросать, но и терпеть так дальше нет сил!» – крутился в голове уже привычный монолог. Женя понимала, что находится в какой‑то ловушке. Удобной, теплой, сытой, но ловушке. Надо идти дальше, но сил на это у нее просто не было. Еще и папа…

Вымотанная, она посмотрела на часы – было уже полдесятого вечера. От усталости и обиды на глаза навернулись слезы. Что же за жизнь у нее такая?! На улице весна, сейчас бы гулять и наслаждаться жизнью, а она торчит в этом тоскливом офисе, да еще и выслушивает оскорбления в свой адрес. А все почему? Потому что ей нечем больше заняться. У нее только эта работа и есть, а дома даже собаки и кошки нет. Да и друзей тоже нет. Она особо никогда не умела дружить, а с этой работой так и вообще забила на общение вне стен офиса.

Когда‑то, гуляя по улице с братом, она услышала хорошую фразу из разговора проходящей мимо пары: «В наше время дружба – это вопрос совпадения расписания». Тогда брат посмеялся над этим, ему показалось это глупым. В его шестнадцать лет мир только открывался, кругом были друзья, столько интересного. Так прикольно было тусить с народом. Знакомство с новыми людьми были чем‑то само собой разумеющимся. А дружба навек с первым встречным не казалась такой уж невозможной. Она же в этой фразе услышала всю правду современной взрослой жизни. Да, у нее были подруги, но ровно по периодам жизни. Стоило кому‑то вылететь из зоны ежедневной досягаемости, как отношения постепенно сходили на нет. Вот и сейчас ей просто некому было даже позвонить, чтобы высказать накопившуюся обиду и усталость.