Между «привет» и «прощай»

Почувствовав прикосновение к руке, я очнулась ото сна, в котором вчерашний пылкий незнакомец стучал молотком мне по лбу.

– М‑м‑м?

Я резко вскинула голову, пытаясь понять, где нахожусь. Судя по всему, я заснула прямо на столе в кабинете, положив под голову руку вместо подушки.

– Вас хочет видеть Терренс. – Джесс протянула мне стакан воды и две таблетки от головной боли.

– Зачем?

– Он не сказал. Знаю только, что «Нестле» подписали контракт.

– Уже? – Я потерла пульсирующие виски. – Хотя что я говорю? Конечно, подписали!

Само собой, я добилась поставленной цели. К концу нашей беседы суровый мистер Невинсон уже вовсю смеялся и приглашал меня в клуб сыграть партию в теннис.

Я проглотила таблетки и запила их водой. В поле зрения вдруг возникло ручное зеркальце с бумажной салфеткой.

– Помада, – пояснила Джесс.

– Ты просто святая! – Я стерла с подбородка бледно‑розовое пятно, разгладила помятую блузку и надела пиджак. – Как я выгляжу?

– «Коулман, Кросс и Бенсон» – здорово звучит, – широко улыбнулась Джесс.

Конечно, мне хотелось бы увидеть свою фамилию на фирменном бланке агентства, на фасаде здания и на всем остальном, к чему фирма имела отношение. Внутри все сжалось, и вовсе не из‑за похмелья. Просто все вдруг показалось каким‑то… окончательным, когда уже нет пути назад.

Тяжело вздохнув, я одернула пиджак:

– Ладно, я пошла.

Несомненно, все коллеги уже знали о миллионном контракте с «Нестле». Завидев меня, они поднялись на ноги и начали аплодировать, заставив покраснеть до самых корней недавно подкрашенных волос. Я лишь скромно улыбнулась в ответ, не подавая вида, что голова просто раскалывалась, и замерла перед кабинетом любимого начальника. На соседней закрытой двери висела табличка с надписью: «Синтия Кросс». Будучи вторым партнером в агентстве, она улетела в Нью‑Йорк, чтобы открыть на Манхэттене еще один офис агентства. Несомненно, одержанная мною победа лишь помогла ей скрепить сделку.

Я постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, заглянула внутрь.

– Можно?

– Входи, Фейт.

Терренс Коулман расхаживал возле стола, задумчиво потирая подбородок. В элегантном сером костюме от Бриони и темно‑бордовом галстуке он выглядел чертовски привлекательно, чем‑то напоминая Идриса Эльбу. Но на лице его застыло то же выражение, что я частенько видела у заместителя директора в школе Рузвельта, – серьезное и чуть разочарованное, ведь я, попав в очередную переделку, вновь предстала перед ним.

– Все в порядке?

– Садись, – махнул он мне. – Нужно поговорить.

Я опустилась в мягкое кресло по другую сторону огромного стола, созданного из стекла и хрома.

– В чем дело, Терри? Вид у тебя такой, будто ты на похоронах. Судя по всему, моих.

– Мы с Синтией хотим сделать тебя партнером. – Терренс поджал губы, и я затаила дыхание. Ведь именно этого я и хотела, правда? – Но, возможно, вместо этого мне придется тебя уволить.

Я вцепилась в спинку стула, стоявшего возле стола, ощущая, как из легких вышел весь воздух.

– Супер, Терренс! Весьма разнообразный выбор. Говорят, Невинсон подписал контракт?

– Так и есть. Многомиллионный контракт сроком на три года на продвижение их товара в интернете, печатных изданиях и на всем северо‑западном тихоокеанском побережье. Мы много лет пытались добиться сотрудничества с ними и преуспели в этом лишь благодаря тебе.

– Тогда меня точно нужно уволить.

Терренс сложил руки на столе, золотой ободок обручального кольца на его пальце блеснул столь же ярко, как и часы «Patek Philippe».

– Ты великолепна, Фейт.

– Спасибо…

– Но слишком взбалмошна! Ты обаятельна и жизнерадостна, работать с тобой одно удовольствие. И все же не внушаешь доверия.

Я лишь хлопала глазами, не в силах поверить услышанному.

– Однако когда речь идет о многомиллионных контрактах, вы вполне мне доверяете. «Нестле» – мой третий крупный клиент с начала года, а ведь сейчас еще только апрель.

– А представь, чего бы ты добилась, если бы работала в нормальном графике, как и все остальные, – вовремя приходила в офис, не обедала по три часа и перестала опаздывать на встречи с клиентами. – Он подался вперед. – Неплохо бы начать трудиться полный рабочий день, как значится в зарплатной ведомости.

– В Америке завышено количество рабочих часов в неделе. Согласно исследованиям…

– Ты заставила Стэна Невинсона ждать сорок минут! Мы не на съемках «Безумцев», Фейт, а ты не Дон Дрейпер и не можешь просто приходить и уходить, когда тебе вздумается!

– Дон Дрейпер привлек массу крупных клиентов, – ничуть не убедительно запротестовала я. – Именно этим я и занимаюсь, Терренс. Я твой козырь.

Однако слова эти казались жалким оправданием. Отвратительное чувство, поселившееся во мне с самого утра, когда я проснулась в постели очередного незнакомца, так никуда и не делось.

– Мы с Синтией обсудили все в деталях, – продолжил Терренс. – И больше всего на свете хотели бы сделать тебя партнером. Но столь сомнительное отношение к работе… создает кое‑какие трудности.

– О чем ты, Терри?

– Возьми отпуск на две недели. Твоими клиентами пока займется Фрэнк, – проговорил он и выпрямился в кресле, явно готовясь к возражениям.

Наверное, я должна была бы выдать их целую сотню, но разум напоминал чистый лист бумаги.

– Ладно, – спустя минуту согласилась я.

Терренс удивленно уставился на меня. Я почти ждала, что, несмотря на все манеры, он раскроет рот от изумления.

– Ладно?

– Я ленива, избалованна и ненадежна. – «Себе‑то можно признаться».

– Продолжай, – протянул Терренс и, сложив руки домиком, откинулся на спинку кресла.

Я рассеянно кивнула. В мозгу зрела мысль, формируясь по частям, как обычно у меня случалось с блестящими идеями для рекламной кампании, когда сперва разрозненная мозаика образов сменялась цельной картинкой. Сейчас я начинала понимать – привести жизнь хоть в какое‑то подобие порядка я смогу лишь основательно прибравшись в голове. Нужно куда‑нибудь уехать и в кои‑то веки насладиться покоем, унять разум и попытаться обрести душевное равновесие.