Между жизнью и жизнью
Глава 2. Не торопись, всё равно не успеешь…
По пути на остановку Сэм купил в киоске свежую газету и пачку «Лаки Страйк». Это были не самые дорогие и не самые лучшие сигареты, но они напоминали ему о юности. О пыльном и сером Бостоне начала и середины девяностых с его дорогими небоскрёбами финансового района и окрестностей Бек‑Бэй, элитными университетами, бухтой с катерами и яхтами и простыми кварталами, в одном из которых вырос Сэм Робертс.
Такие города, как Бостон, делятся, как бы, на два города. Первый – это, когда ты смотришь прямо и под ноги, а второй – когда вверх и по сторонам. Сэм старался жить во втором. Он часто бывал в Норт‑Энд, обедал там в одном из итальянских ресторанчиков, часто гулял по его улицам. Периодически посещал ТД Бэнкнорт‑Гарден, который во времена его юности носил имя «Флит‑центр» и всей душой болел там за Селтикс. Сэм искал красоту во всём: в небоскрёбах, в дымящих трубах, в потрёпанных временем зданиях. Он любил смотреть на вечерний город с моста Лонгфелло, и пыльный рабочий Бостон казался ему сказочно красивым. Сэмуэль часто по работе бывал в Нью‑Йорке, Чикаго и Торонто, иногда летал на юг в Майами, но сердце его оставалось в столице Новой Англии. Здесь в каждом кирпичике старых зданий, в каждой капле солёной воды и в каждом кубическом сантиметре пыльного воздуха жило его детство. Здесь жили его родители, здесь он в первый раз влюбился, выпил первую бутылку Миллера, и выкурил первую сигарету из белой пачки с красным кругом и позитивной надписью «Лаки Страйк».
Сэм ехал на работу, размышляя об этих двух приятелях: «Надо бы, по‑хорошему, встретиться с Эндрю Стивенсом и послушать его „правдивую историю“, но желательно, чтобы МакАлистер об этом не знал. Хотя, если они всё‑таки в сговоре, то смысла в этой конспирации нет. Думай, Сэм, думай…»
Заходя в кабинет, адвокат не придал значение тому факту, что ключ в замке провернулся один раз вместо обычных двух. Голова его была занята другими мыслями, а рукам было всё равно, сколько раз поворачивать ключ. Автоматическим движением он положил его на комод, повесил пальто и шляпу на вешалку и прошёл к столу. Присев на минуту, и осмотревшись на столе, Сэм встал и, схватив фарфоровую чашку, быстрым шагом подошёл к кофеварке. Наливая чёрный, как уголь, напиток, он думал над одним и тем же – вызвать Эндрю Стивенса или нет. И решил всё‑таки вызвать. Через городской телефонный справочник он узнал его номер и позвонил, не откладывая. Стивенс был несколько удивлён звонку, по крайней мере, это прослеживалось в его голосе. Он, естественно, согласился приехать в офис к адвокату и вполне учтивым тоном договорился о встрече, которая должна была состояться через час.
Весь этот час Сэм обдумывал, что может сказать Эндрю, как он может подготовиться, о чём он может договориться с Артуром. Сэм понимал, что этот разговор будет очень важным, поведение Стивенса может многое выдать и прояснить. Только нужно внимательно слушать его и следить за интонациями, мимикой, небрежно брошенными словами, нестыкующимися фактами и описаниями, в общем, за всеми мелочами.
В условленное время в дверь постучали. Затем, не дожидаясь ответа, в кабинет вошёл мужчина лет сорока, внешностью и поведением немного напоминавший того незнакомца в кожаной куртке. Вёл он себя более чем вежливо и спокойно. То есть полная противоположность поведению МакАлистера.
