Милая шалунья
И отправилась Гала в свободное плавание барахтаться с двумя ребятёнками. Хлебнула сладости – быть матерью‑одиночкой – по самые ноздри. И кто виноват? Гала и виновата. Соображай, прежде чем пускать козла в огород, мишку в малинник.
А В РЕСТОРАНЕ, А В РЕСТОРАНЕ…
Подруга сжалилась и пригласила Галу в ресторан. У них с мужем была дата, сколько‑то лет со дня знакомства. «Что ты всё дома да дома? Может, подцепишь какого‑нибудь мужичка».
Но подружкин муж выпил и повёл себя непредсказуемо. Хищно разгладил усы, глаза замаслились на Галу. А может, он перед выходом из дома с супругой повздорил и решил таким образом отомстить? Пригласил Галу на первый танец, на второй. А подруга, законная жена, сидит, нахохлившись – дура дурой.
Гала сначала резвилась: сто лет не танцевала. Но быстро спохватилась, охальную руку оттолкнула: «Хватит, у твоей жены лицо чернее тучи». Вырвалась, пошла за сумочкой, ищет в ней гардеробный номерок. А подруга так ласково мурлычет: «Куда торопишься? Сядем, выпьем на посошок».
Гала простодушно села… вернее, начала садиться. И вдруг почувствовала, что стул, как живой, медленно из‑под неё пополз‑поехал. Гала тоже медленно, как во сне, стала падать вверх тормашками. Упала больно, ушиблась копчиком.
Подруга вскочила, захлопотала, притворно заахала. А в холле, когда уже одевались, коварный муж ухмыльнулся и – Гале на ушко: «Видала, как моя‑то? Ревни‑вая! Туфелькой ножку стула тихонько подцепила – да ка‑ак дёрнет! Здорово ты брякнулась – кверху копытами!» И в голосе гордость и восхищение: вот это жена, боевая подруга, вот это ценит своего муженька.
А кто виноват? Гала и виновата. Не пляши в ресторанах с чужими мужиками. И Гала с той поры, как героиня «Служебного романа», ликвидировала всех подруг.
НАШЕ ВАМ С КИСТОЧКОЙ.
Пошла однажды Гала на рынок покупать шторы. Ими торговали муж с женой, приезжие, смуглявые. Развесили своё нежное цветное, полощущееся на ветру хозяйство, разложили на раскладушках и ящиках. Но пакеты разворачивать не давали. «Вон образцы висят, смотрите, щупайте сколько хотите. А то потом замучаешься заново в пакеты укладывать».
Действительно: рюши, кружева, взбитая пенная вуаль, воланы, складки, банты… Попробуй упакуй обратно эту красоту. Женщины столбенели, не смея погрузить руки по локоть в эфемерные прозрачные, золотисто‑серебристые сокровища пещеры Сим‑Сим.
Гала купила шторы, повесила дома на окна. И сразу вылез наглый брак там и сям. Швы неровные, на вуали затяжки, тяп‑ляп пришитые рюши обвисли. Цвет ядовитый, режет глаз – не так, как на упаковочной картинке. А тут, как назло, сынишка‑сорванец схватил жирной, после котлет, ручонкой за вуаль – и отчётливо отпечаталась маленькая пятерня.
Зашла соседка. Гала поделилась своим горем. Решительно сказала:
– Сейчас аккуратненько застираю, так что и не видно будет. Поглажу, сверну, как было, и отнесу пакет обратно. Раз меня обманули – и я с ними церемониться не стану! Шторы‑то дорогие!
Соседка согласно покивала:
– Правильно, так с ними и надо. Совсем эти торгаши обнаглели. Когда понесёшь сдавать? С этим делом тянуть нельзя, 14 дней по закону на обмен‑возврат.
– Завтра и отнесу!
Назавтра продавец беспрекословно приняла шторы обратно. Равнодушно вернула деньги, не глядя, бросила хрустящий целлофановый пакет в кучу таких же пакетов. Галя с облегчением передохнула («А не будете кота в мешке продавать!»).
Она уже отошла, когда позади душераздирающе завопили: «Женщина, стойте! Держите мошенницу! Она постиранные шторы вернула!» Развернулась безобразная сцена с попыткой задержания Галы. Муж и жена продавцы догнали и схватили её. Добропорядочная публика шарахалась и снимала видео на телефоны… Ой вру, тогда телефонов ещё не было.
Гала вырвалась, запахивая пальто с оторванной пуговицей. В свою очередь, грозила шторным продавцам разборкой в отделе прав потребителей…
Вечером заглянула соседка и озабоченно поинтересовалась, как прошла сдача штор. И тут Гала вспомнила… Как утром на рынке за спинами мелькнула – или только показалось? – знакомая синяя вязаная шапочка с кисточкой. Такую носила соседка. И эта синяя шапочка описывала хищные и вкрадчивые акульи круги, приближаясь к прилавку со шторами. И откуда, интересно, продавец узнала о стирке штор?!
Гала пристально взглянула в бегающие глаза соседки. Та вдруг вспомнила о срочных делах и заспешила домой. Гала крепко захлопнула за ней дверь и задумалась в тягостном недоумении: за что?!
А ведь вспомнила: за что. На днях они с соседкой и её мужем шли по улице из кино. Та восторгалась одним артистом.
– Фу! – сказала Гала. – Да у него пол‑лица бородавками обсыпано, как у жабы.
И – остановилась как вкопанная, прикусила язык: у соседки на левой щёчке росли две крупные горошинки. Очень она от них страдала и маскировала ляписом под родинки. Вот вечно Гала так: ляпнет не подумав. Не язык, а наждачная бумага. Да ещё при муже.
– Ах, прости! – искренно, с болью сказала Гала, заглядывая в глаза соседке. Взяла её руку и прижала к своей груди. – Я вовсе не тебя имела в виду. Ну, обзови меня как хочешь.
– Ничего страшного, – мило улыбнулась соседка. И приветливо махнула кисточкой на синей шапке.
И кто виноват? Гала и виновата.
12 РАЗГНЕВАННЫХ ЖЕНЩИН, или ИЗГНАНИЕ ИЗ РАЯ АДАМА И ЕВЫ
И последний случай, навсегда укрепивший Галу в восточной мудрости. А мудрость та гласит: хочешь поверить женщине? Но поверишь ли ты прежде гиене? Седобородые аксакалы – они не зря до ста лет сидели на корточках, цистерны зелёного чая выпивали, кумекали, пока созрели до такой блестящей идеи.
Гала директорствовала в большом культурно‑развлекательном центре. Коллектив, сами понимаете, женский. Из мужчин старенький сторож да электрик. И этот электрик завёл шашни с маленькой смазливой продавщицей из «Союзпечати». Киоск находился недалеко от ДК, которым руководила Гала.
Он женатый, она замужем, у обоих дети. Но вот разыгралась нешуточная любовь – бывает. Парочка будто с ума сошла. Искала любовный альков, где придётся, как повезёт, где обломится, как птички божии. Летом в лесочке под кустиком или в гаражах, зимой снимали квартиру на час. Но у обоих слёзы, а не зарплаты. А любовь, сами понимаете, не ждёт 5‑го и 20‑го: дней аванса и получки.
