Молчание Соловья

– Нет. Не хочу быть свидетелем очередного позора. Лучше напьюсь для быстрейшего достижения стадии полного пофигизма.

Шестаков, спустив пары, умолк. Так и ехали они в полном молчании, выбирая улочки поспокойнее и потише, пока не остановились перед большим двухэтажным зданием сталинской постройки – с белыми оштукатуренными колоннами и барельефами, изображавшими наиболее яркие вехи в строительстве социализма. Здание чем‑то напоминало сельский дом культуры.

– Можете десантироваться, – прокомментировал завершение поездки Виктор.

Об этой его забавной особенности в телекомпании буквально ходили легенды. Говорили, будто бы Виктор ни разу не повторялся в таких случаях, и что из его подобных комментариев уже можно составлять большую энциклопедию. «Попрошу покинуть дирижабль!», – мог сказать он съемочной группе после возвращения с задания. Или: «Осторожно! Причаливаемся!», или «Трап подан!», или еще что‑нибудь в этом роде. Но ни разу он не произносил скучного «Пока», «До свидания» или «Приехали».

Шестаков легко выпрыгнул из машины, бросив на ходу девушке: «Только без фокусов!», и побежал вверх по массивным ступеням главного входа.

Стэф посмотрела ему в след:

– Интересно, что такого может происходить в речном училище в субботу утром, что стало бы поводом напиться?

– Говорят, директор училища – школьный приятель Шестакова – получил звание какого‑то там заслуженного педагога. Сейчас начнется торжественная часть, а потом, понятное дело – обед‑фуршет и все такое. Тонкая, недоступная простым людям аристократическая жизнь. Впрочем, Золушка тоже сейчас отправится не куда‑нибудь, а на бал. И, может быть, встретит там своего принца, – и Виктор, глянув на Стефанию в зеркало заднего вида, ободряюще подмигнул.

Напевая под нос «Тореадор, смелее в бой!», он нацепил на нос темные очки, включил радио и под звуки местного нурбаканского шансона направил внедорожник к более оживленным городским автомагистралям.

Стэф откинулась на спинку сидения и прикрыла глаза, рассчитывая хотя бы на кратковременный, мимолетный сон. Но буквально через несколько минут резкое торможение спугнуло робкую дремоту: внедорожник попал под красный свет и теперь останавливался на каждом светофоре.

– Что сейчас читаешь, дядя Витя? – спросила Стефания водителя, не открывая глаз.

– «Паразиты мозга». Это – вещь, скажу я тебе! Там, рядом с тобой должна лежать. Только закладку не вырони.

– А как же «Мнимости геометрии» Флоренского?

– Каюсь. Не дочитал. Не одолел я эти «мнимости…».

Стэф нашла на сидении потрепанную, зачитанную чуть ли не до дыр книгу, взяла в руки, с трудом прочла на затертой обложке «Колин Уилсон. «Паразиты мозга» и улыбнулась, задумавшись о парадоксах жизни.

Вот – дядя Витя. Простой водитель, всю жизнь за баранкой просидел. И даже со своей женой познакомился, сидя за рулем, «в процессе, так сказать, вождения», как он любил выражаться. Но любую свободную минуту он тратил на чтение. Причем читал все в подряд и взахлеб: «Охоту на овец» Харуки Мураками, «Предназначение души» Майкла Ньютона и «Блуждающее время» Юрия Мамлеева. Он засыпал в ожидании съемочной группы, прикрыв лицо размышлениями Бехтерева «Человеческое бессмертие как научная проблема» и кощунственным образом пачкал переплет исторического детектива «Заговор бумаг» обеденным соусом от котлет. А всезнайка Костыль, родившийся с монитором вместо головы, вообще не подозревает о существовании книг: таких бесполезных штучек, сшитых из множества бумажных листочков.

– Как работается тебе в нашей конторе? – остановившись на очередном светофоре, Виктор незаметно, но внимательно посмотрел на девушку в зеркало заднего вида.

– Что? Ах, да. Нормально. Нормально работается.

– Да брось, знаю, что тяжело. У Шестакова характер сложный. Но мужик он нормальный. На него можно положиться. Вот если бы не его метод «японского эскалатора»…

– Чего‑чего? – заинтересованно переспросила Стэф, – какого эскалатора?

– Это я в одной книге про японские обычаи вычитал, – объяснил Виктор, – у них, у японцев этих, продвижение по служебной лестнице и все прилагающиеся к этому блага зависят, прежде всего, от того, сколько ты на фирме проработал. Можешь рогом упираться, землю рыть, но если ты «зеленый юнец», – подтяни потуже пояс и помалкивай. Жди своего времени. Короче, занял свою ступеньку на этом самом эскалаторе, а дальше он тебя сам повезет, и не стоит попусту брыкаться.

Загорелся зеленый свет. Виктор замолчал на какое‑то время, выполняя сложный маневр на перекрестке, а затем продолжил:

– Поэтому Шестаков никогда не дает журналисту в первый год его работы, будь тот хоть Опра Уинфри, хорошую тему. Это у шефа называется, как ты знаешь, «поработать на навозе». И он очень болезненно переживает, если его система по каким‑то причинам дает сбой. Как в твоем случае. Кстати, как это тебя занесло на открытие ярмарки?

– Антонина заболела. Некому было заместить, кроме меня.

– Ах, вот оно что! Теперь Шестаков голову пеплом посыпает. Готов накрыться простыней и ползти в сторону кладбища.

– Из‑за пиявок?

– Из‑за них самых. Говорит, что из Корпорации, якобы уже звонили, тобой интересовались. Приготовился тебя увольнять, но я отговорил… Эй, ты чего так побелела? Чисто – мел! Я же пошутил.

– Насчет звонка?

– Нет, насчет увольнения. А что звонили, так это правда. Наверное, заценили твой креатив. Видишь вот, пригласили освещать. Но Шестаков – нет, не заценит. Такой вот у нас эскалатор. Такая вот у нас…

Виктор не успел договорить и резко нажал на тормоз. Джип остановился как вкопанный, и Стефанию бросило лицом на спинку переднего сидения.

Поблизости взвыла сирена, замелькали тревожно сигнальные огни. Мимо, прижав «Ланд Крузер» к обочине, пронеслись две пожарные машины, а вслед за ними – реанимационный желтый фургон.

– Что за напасть? – озадаченно посмотрел им вслед водитель, – наверное, что‑то серьезное.

– Тогда наши ребята с радиостанции наверняка уже знают, – предположила Стэф, – настройся на них, дядя Витя.

Виктор вручную настроил радиоприемник и прибавил громкости.

«…только что стало известно о сильном пожаре, который начался в культурно‑развлекательном центре „Южное Сияние“ в районе Эмиратов, – голос ведущего был встревожен, – как сообщают очевидцы, которые сейчас звонят прямо в студию, пожар возник на крыше центра и теперь быстро спускается по обшивке фасада на нижние этажи здания. Ситуация принимает особо драматическую окраску: сегодня здесь проводится много мероприятий, центр заполнен людьми. Близко к очагу пожара расположен детский игровой комплекс, где сейчас проходит благотворительная акция для детей‑сирот. Эту акцию организовала корпорация „Элефант“. По предварительным данным, на мероприятии должен был присутствовать сам Глава корпорации Вадим Лещинский. Есть риск, что игровой комплекс может быть блокирован распространяющимся огнем».