Моё сердце в тебе бьётся
«Привет, Алёна».
И все. Тишина. А потом я заглотила наживку и ответила.
«Привет. А кто это?»
Ответом мне было странное и пугающее:
«Твой тайный поклонник».
Глава 14 – Тайный поклонник
POV Алёна
Конечно, внутренности окатило кипятком. И конечно, я тут же выключила телефон, а потом и спрятала его под подушку. А я‑то, глупая, думала, про меня забыли. Почти перестали цеплять и травить, почти дали возможность вздохнуть полной грудью. А оно вон как. Новый жестокий розыгрыш.
Поклонник! Как же! Так я и поверила…
Только вот и на том конце провода сдаваться никто не собирался. И сообщения посыпались как из рога изобилия. Помимо стандартных фраз типа «доброе утро» и «сладких снов», приколист выдавливал из себя и кое‑что дельное, а иногда даже очень полезное. Например, вот:
«Сегодня дождь передают. Не забудь зонтик».
Или вот:
«Очень ветрено. Надень шапку, а то простудишься».
Но я упорно игнорировала эти сообщения. Да, читать – читала, но отвечать боялась. Знала, что стоит мне дать слабину – и в меня вцепятся мертвой хваткой. А мне как бы хватит уже. Почти нормальная жизнь, почти никто не цепляет, кроме Соболевского, конечно же. Этот придурок все никак не упускал шанса меня извести.
Он все время находил к чему прицепиться, вот и сегодня не удержался.
– Княжина, горемычное ты создание. Тебе монет отсыпать на новую куртку? Ты эту рвань, вообще, где – на помойке нашла? Или с бомжа какого стащила? – И ткнул пальцем в дырку, что поползла по шву моей многострадальной одежки. Конечно! Мне родители каждый год модные шмотки не покупают. Приходится по несколько лет донашивать с чужого плеча.
Вот только наглым мажорам, таким как Никита Соболевский, этого не понять. И потому я лишь молча отбила его руку, словно ядовитую змею, и, обогнув его по широкой дуге, двинула в сторону выхода из школы.
И тут сообщение от Него – Тайного Поклонника:
«Алён, надо одеваться потеплее. На улице уже совсем холодно становится».
Да знаю я! Но что поделать, если основной бюджет семьи уходит на лечение отца, которому в последнее время стало значительно хуже. А тут я со своими куртками? Перебьюсь так‑то!
Насупилась, вновь сунула телефон в карман обшарпанного рюкзака, оставив сообщение в который раз без ответа, и потопала в сторону дома, кутаясь в невысокий отворот своей многострадальной верхней одежды.
Пока добежала до дома, совсем околела. Глянула на себя в зеркало на входе и тихо ахнула. Нос красный, губы синие, щеки бледные, как у умертвия. Да уж, красавицей, о которой так усердно пишет мне Тайный Поклонник, тут даже и не пахнет.
И где он эту красоту углядел?
Почти каждый день распинается. То прическа у меня необычная, то осеннее солнце в волосах запуталось, то глаза голубые, как небо, то губы алые, как закат. Почти поэт, знаете ли. Но я все это просто пропускала через себя вот уже ровно месяц и даже мысли не допускала переходить в этом общении на новый уровень.
Но у загадочного анонима, видимо, были другие планы. Новое сообщение прилетело мне уже на следующий день, как раз на уроке химии, и я незаметно достала телефон из сумки, чтобы прочитать, что же такого опять мне наваял Тайный Поклонник.
«Хочу, чтобы ты знала. Я в эту школу хожу только из‑за тебя».
Усмехнулась. Ага, три раза ага. А аттестат? П‑ф‑ф, да зачем? Ой, враль! Но стоило только засунуть телефон в кармашек рюкзака, как он завозился опять. И снова я не смогла сдержать свое любопытство.
«Не представляю, как это – жить и не видеть тебя каждый день».
Но я опять только хмыкнула и сунула телефон под тетрадь, чтобы не засветиться перед строгим учителем. А уже в следующее мгновение еще раз уставилась в экран на очередной месседж.
«Ненавижу выходные. Там нет тебя».
Господи! Ну вот что он несет?
А потом весь класс неожиданно вздрогнул из‑за громкого возгласа нашего преподавателя. Женщиной она была суровой, жесткой и своеобразной, вот только нашему мажору, по всей видимости, было на это плевать.
– Соболевский, а ну, неси сюда телефон!
– Нет, – очень спокойно и твердо ответил одноклассник.
– Что значит «нет»? – резонно возмутилась женщина, а я рискнула обернуться на задние парты.
– Это значит, что я оставлю телефон у себя и не принесу его вам. – А потом сунул гаджет в задний карман брюк и откинулся на спинку своего стула, складывая руки на груди.
– Это возмутительно! – завопила учительница.
– Согласен, – кивнул Соболевский и впился в меня таким страшным, пробирающим до костей взглядом, что меня передернуло и я отвернулась. Уф, какой же все‑таки неприятный тип!
Они еще минуты три пререкались между собой, пока невыносимый одноклассник не заявил, что тема скучная, а потом вышел к доске и за две минуты расписал пример, что почти двадцать минут пыталась донести до нас химичка. Уделал преподавателя, ничего не скажешь.
И, возвращаясь к своей парте, он снова смотрел на меня. Смотрел, не отводя глаз, а пройдя мимо, пробежался пальцами по моей парте, потом и по моей левой руке, чем здорово меня напугал. Боже, да что ему надо от меня? Скотина!
Но больше до конца недели мой враг меня не доставал, а в субботу я пришла домой и облегченно развалилась на диване, пока не услышала характерную вибрацию. Телефон выудила из сумки со скоростью света, а потом уставилась на непонятные слова:
«Ну как? Понравились?»
Я даже зависла. Понравились? Что, когда, зачем и почему? Но ответов у меня не было. Пока я не принялась разбирать рюкзак и не достала из него коробку очень дорогих конфет. Крутила их и так и сяк, а потом отложила на полку и приказала себе не трогать сомнительную сладость. А спустя еще полчаса прилетело новое сообщение:
«Внутри трюфельная начинка… ладно, жаль, что не понравились».
И я впервые дала слабину и все‑таки, скрипя зубами и отчаянно кусая нижнюю губу, натыкала ответ:
«Понравились, но дарить больше ничего не надо».
