Не целуй невесту
Ухмыльнувшись, он щелкает татуированным пальцем по кнопке на рулевом колесе, и нас окутывает своим неповторимым звучанием знакомые, завораживающие звуки Dark Side of the Moon [1]. Бог знает, сколько часов я пролежала в постели, вдыхая аромат благовоний, тлеющих на прикроватной тумбочке, глядя в потолок и слушая этот альбом, когда становилось невыносимо сопротивляться ударам судьбы. Это всегда успокаивает меня и придает сил.
– Нет ничего лучше музыкальной терапии, да? – Джуд словно читает мои мысли.
– И не говори, – киваю я.
Мы вместе подпеваем, что в любой другой ситуации выглядело бы глупо, но сейчас это не так.
– Можешь просто высадить меня здесь, дальше я дойду пешком, – предлагаю я, когда мы приближаемся к покосившемуся указателю с названием моей улицы.
Игнорируя меня, Джуд сворачивает налево на ухабистую дорогу.
– Не говори глупостей. Я же обещал отвезти тебя домой, а не высаживать на углу под дождем, – он качает головой и смотрит на меня. – Какой номер дома?
Я указываю направо и беру свой рюкзак и сумочку.
– Через два дома отсюда. Вон там, где стоит автофургон.
Джуд медленно въезжает на подъездную дорожку и паркует грузовик.
– Дома кто‑нибудь есть? – наморщив лоб, Джуд осматривает погруженный в темноту дом, замечая, что плотные шторы, закрывающие окна, не пропускают ни малейшего проблеска света ни внутрь, ни наружу. Не видно никакого голубого свечения от телевизора, работающего в гостиной. Паутина покрывает светильник на крыльце, в котором уже много лет отсутствует лампочка.
– Мама дома. Она предпочитает темноту, потому что у нее бывают сильные головные боли, – я складно лгу. В конце концов, я уже много лет подряд повторяю эту ложь. – Спасибо, что помог мне сегодня и подвез.
– Не стоит благодарности.
Вместо того чтобы попрощаться, я медлю, задаваясь вопросом, увижу ли Джуда снова.
– Ты и дальше будешь работать в том доме? Возле школы?
Он кивает.
– Да, у нас там работы еще на несколько недель.
– Круто. Тогда, наверное, я еще не раз тебя увижу?
– Уверен, что увидишь, и не раз.
Я прикусываю губу, чтобы скрыть улыбку.
– Что ж, желаю тебе удачи, Джуд.
– И я тебе, Скайлар. Держись подальше от неприятностей.
– Постараюсь.
Когда Джуд улыбается, один уголок его рта приподнимается выше другого. Внезапно до меня доходит, что я нахожусь в машине наедине с суперсексуальным парнем намного старше меня, у которого волосы до плеч и синевато‑серые глаза, а загорелое мускулистое тело покрыто татуировками. Он не красив и не лощен, но воплощает собой весь этот грубый, сексуальный образ строителя. Обтягивающая белая футболка, выцветшие пыльные джинсы и поношенные коричневые рабочие ботинки. Притягательная небрежность.
Я выпрыгиваю из его грузовика и захлопываю дверь, но Джуд не торопится уезжать. До меня доходит, что он пытается быть настоящим джентльменом во всем и хочет удостовериться, что я благополучно добралась до своей входной двери.
Вздохнув, поднимаюсь по разбитой дорожке к дому, хватаюсь одной рукой за ручку ржавой сетчатой двери и поворачиваюсь, чтобы помахать Джуду, при этом нацепив на лицо улыбку, которая говорит: «Да, я уже дома и в безопасности. Не о чем беспокоиться».
Если бы только это было правдой.
Мне становится немного стыдно, когда Джуд улыбается и машет в ответ, а затем сдает задним ходом на проезжую часть, потому что он кажется хорошим парнем. Выждав несколько секунд, чтобы убедиться, что он больше не наблюдает за мной, я огибаю дом и прохожу мимо старого автофургона, в котором когда‑то жил мой отец. Я встаю на деревянный ящик, приставленный к стене дома, открываю окно своей спальни и забираюсь внутрь.
Моя кошка по кличке Мусси‑Пусси тут же спрыгивает с кровати и подбегает, чтобы потереться о мои лодыжки, высоко подняв хвост, будто флаг. Подхватываю ее на руки и зарываюсь лицом в мягкий серовато‑коричневый мех.
– Я соскучилась по тебе, Пусси.
Кошка начинает громко мурлыкать и упирается лапами мне в плечо.
– А ты скучала по мне? Давай тебя накормим.
Я осторожно опускаю ее на пол и насыпаю сухой корм, а затем наливаю в миску воду из пластиковой бутылки.
Зевая, стаскиваю с себя одежду и бросаю ее в корзину, затем осторожно присаживаюсь на корточки над большим ведром за дверью шкафа. Вытираюсь небольшим кусочком туалетной бумаги и кладу его в пластиковый мешок для мусора, затем зачерпываю со дна ведра пропитанный мочой наполнитель для кошачьих туалетов и пересыпаю его в мешок для мусора. Я повторяю эти действия с кошачьим туалетом, стоящим по другую сторону шкафа, затем перевязываю пакет, чтобы выбросить завтра.
Начинаю свой ежедневный гигиенический ритуал с протирания лица и тела влажными детскими салфетками, затем втираю в волосы сухой шампунь.
Наконец, натягиваю просторную футболку и хлопчатобумажные шорты. Пусси вьется вокруг моих ног, добиваясь внимания, и это мне нравится. Улыбнувшись ей, я опускаюсь на колени перед маленьким холодильником, чтобы достать бутылку воды, два ломтика хлеба и баночку масла. Терзаясь переживаниями о машине, я намазываю масло на хлеб пластиковым ножом. Рассеянно жую, пытаясь подсчитать, сколько дополнительных часов мне придется работать в бутике, чтобы заплатить за тот ремонт, который потребуется. Моя подработка на неполный день предполагает не так уж много рабочих часов, так что мне могут потребоваться недели, чтобы накопить нужную сумму.
Похоже, мои беды не заканчиваются.
Прежде чем лечь в постель и включить телевизор, я отпираю три засова на двери своей спальни и выглядываю в темный коридор. Кислая, затхлая вонь сразу же наполняет ноздри. Желудок сводит от тошноты. Я слышу бормотание телевизора и вижу тусклые вспышки света, исходящие из гостиной в конце коридора.
– Спокойной ночи, мама! – кричу я, и мой голос дрожит.
[1] Восьмой студийный альбом британской группы Pink Floyd.
