Не останавливайся

– Уверена, что туда стоит идти? – скептически спрашивает, всматриваясь в темноту.

– Идем. Там по вечерам максимум местные алкаши собираются.

– Максимум?! – в ужасе восклицает, но идет за мной.

Уже на подходе к площадке понимаю, что никого здесь нет. Слишком тихо. Даже как‑то непривычно. Пятница, вечер, обычно здесь и правда собираются мужики, чтобы спрятаться от жен и расслабиться, а сегодня – никого.

– Идем назад, – разворачиваюсь к Стефе, только вот вместо нее я врезаюсь в широкую мужскую грудь.

Сильные руки подхватывают меня за спину и не позволяют упасть. Я делаю глубокий вдох и тут же жалею, потому что знакомым запахом окутывает с ног до головы. Тан. Я пытаюсь его рассмотреть, но из‑за кромешной темноты не вижу даже очертаний, зато слышу его шумное дыхание. Его грудь ходит ходуном то ли от злости, то ли от напряжения, то ли от столкновения со мной. Вот так сразу разобраться невозможно.

Пытаюсь отстраниться, но он не отпускает. Обнимает, прижимает к себе все крепче. Как на такое реагировать? Он пришел сюда с другой, а сейчас стоит, обнимает меня, словно имеет на это право.

– Отпусти.

– Как поняла, что это я? В темноте уродливого лица не видно.

– Кто еще может так нагло себя вести? – хмыкаю. – Отпусти, Тан, я не к тебе сюда пришла.

– А к кому? – тут же спрашивает. – Придурка этого ищешь, что к тебе подкатил?

– Где Игнат?

– Даже имя его запомнила. Быстро, однако…

– Где он, боже? Что ты с ним сделал?

– Я сделал? Зачем это мне? Мы с Само покурить вышли, видел просто, как он выбегал из подъезда.

Он все еще меня не отпускает. Так и стоим, дышим уже одним воздухом, так как ни миллиметра расстояния между нашими телами нет. Разве что губами не соприкасаемся, но дыхание горячим всплеском задевает мой висок. Обжигает, хоть я и стараюсь отклонять голову назад как можно сильнее.

– Ты подумала, что я из‑за тебя его прессанул? – его насмешливый тон задевает за живое.

Подумала, да! А что я должна была думать? Он набросился на меня в спальне, а потом… так смотрел, словно я… ему принадлежу. Глупо, как же глупо с моей стороны.

– Я просто его искала, – нахожу слабое оправдание. – И где Стефа? Она шла за мной.

– Она вернулась почти сразу. Испугалась, видимо.

– Отпусти! Ну же, Стас!

Уже вырываюсь и от неожиданности едва не падаю, когда он размыкает руки. От переизбытка эмоций путаюсь и иду не в ту сторону.

– Собираешься кататься на качелях? – летит мне в спину. – Тогда хотя бы оденься, здесь холодно.

– Какое твое дело? – бросаю и раздраженно разворачиваюсь в нужную сторону.

Пролетаю мимо Тана, как разъяренная фурия. Так, в общем‑то, себя внутренне и ощущаю. Пока иду к подъездной двери, корю себя за растерянность. Теперь Танский будет думать, что это он на меня так действует, что я обо всем забываю, но ведь… это не так! Я просто… дезориентирована в темноте. Не сразу поняла, куда идти.

– Соня!

Как только выхожу из темноты и попадаю в свет уличного фонаря, ко мне бросается Стефа. Чуть поодаль замечаю Само и, кивнув на него, спрашиваю:

– Он тебя задержал?

– Нет, я просто… испугалась! Там так темно было. Я замялась на долю секунды, а потом тебя позвала тихо‑тихо, а ты не ответила.

– Я не слышала.

– Ты слишком быстро шла. Ты же знаешь, что я темноты боюсь, вот и не пошла за тобой. Там кромешная темень… бр‑р‑р‑р…

– Поэтому ты меня одну отправила?

– Прости‑прости, я не специально.

Злиться на подругу из‑за таких мелочей не могу, потому что я тоже живой человек, и у меня есть страхи. После встречи с псом Кима я стала бояться больших собак, ну и врожденная боязнь высоты никуда не делась.

– Ты нашла Игната? – благо, Стефа спрашивает это шепотом.

– Тан сказал, он ушел домой.

– Тан? Ох…

Подруга смотрит куда‑то за мою спину. Подозреваю, что там появляется Тан, но не оборачиваюсь. Подхватываю Стефу под локоть и тащу к входу. Только когда заходим в теплую квартиру, осознаю, как сильно замерзла. Все же выходить на улицу в одном свитере в середине января – плохая идея даже для южного региона. Одесса хоть и считается одним из самых теплых городов, но даже здесь в это время года минусовая температура.

Я не оборачиваюсь, но четко знаю, что Тан и Самвел заходят в квартиру следом за нами. Я бы предпочла, чтобы они ушли домой. Со Златой, конечно же. Ни ее, ни ее подружек, которые посмели ко мне прикоснуться, когда я только поступила в университет, видеть в квартире не хочется, но и публично выставлять их за дверь – только вызвать лишние вопросы у присутствующих, поэтому надеюсь, что они уйдут сами.

И действительно. Как только гости понемногу начинают расходиться, Злата тоже подрывается и тянет Тана. Я слежу за всем краем глаза. Надеюсь, они уйдут прямо сейчас вместе с остальными. Ждать этого приходится долго. Тан не сразу поднимается, и так выходит, что они покидают квартиру одними из последних. Остаются только Стефания и Маринка. Ника укатила с парнем еще час назад.

Мы быстро проводим уборку, генералим гостиную, я вызываю девчонкам такси и оплачиваю его. Это – единственные внеплановые траты, которые я себе позволяю. За помощь с уборкой помещения оплачиваю вызванным такси уровня “комфорт”. Встречать машину выходим вместе. Я держу в руках телефон и осматриваюсь по сторонам. Водитель уже должен подъехать, но я не замечаю его автомобиль. Приходится позвонить. Оказывается, он заехал не с той стороны, поэтому приходится подождать еще немного. Хорошо, я надела пуховик, чтобы не мерзнуть.

Когда видим свет фар приближающейся машины, обнимаемся и прощаемся до понедельника.

– Я тебе еще позвоню завтра, может, увидимся, – говорит Стефа, и я быстро киваю.

Стою на улице, пока машина не выезжает со двора. Только потом направляюсь в подъезд. Лифт у нас в доме старенький, поэтому решаю подняться пешком. Не хотелось бы застрять сейчас и ждать специалистов.

О своем решении жалею на третьем этаже. Кроме своих шагов слышу еще чьи‑то. То ли кто‑то спускается, то ли поднимается – не разберу. Замираю на лестничной площадке перед четвертым этажом. На следующем нет освещения. Какой‑то придурок выбил лампочку, и ее никак не поменяют. Жду, когда кто‑то спустится или поднимется, но шаги замирают вместе со мной. Стою некоторое время и решаю, что мне показалось, но как только делаю несколько шагов, слышу шорох и срываюсь на бег. Вообще‑то, я не трусиха, но сейчас почему‑то страшно. Я одна, подружки уехали, соседи могут и не выйти.