Не верь призраку
Мальчишки осторожно выбрались из кустов и огляделись. Вроде тихо, все спят, даже собаки не лают.
– Думаешь, там никого нет?
– Конечно нет, бабка уж год, как померла. Ты че, не помнишь, как она орала?
– Мы ж только год назад сюда приехали, откуда мне знать!
– Ты че, это как в кино! Прямо мороз по коже! Она проклятья орала или вызывала демонов.
– Старуха? Да ладно, врешь.
– Ну! Она из ума выжила, и давно уж слегла. Сиделка к ней приезжала днем, а ночью, говорят, ее одну оставляли. Вот и орала.
– А вдруг там кто‑то есть? – Парни подошли поближе и включили фонарики. – Тут все заперто, не влезешь.
Дом был странным. Наполовину каменным, наполовину деревянным, в стиле модерн, популярном в провинциальных городках в XIX веке.
Он казался необъятным, уходил вглубь участка, ответвлялся в стороны, даже днем намекал на какую‑то тайну. То ли салатовый, то ли бледно голубой, с красивыми стрельчатыми тройными окнами он неожиданно открывал прохожим мансарду из темного дерева за углом, а с другой стороны – трубы, напоминающие башни готического замка.
Кто его построил, в городе уже не помнили, от купившей дом лет тридцать назад семьи осталась лишь старуха, да и той теперь не было. О семье рассказывали всякие истории, страшилки из серии городских легенд, но на самом деле никто не знал куда делись родственники и почему после смерти старухи дом отошел государству.
Так и стоял он теперь закрытым. Многим интересно было посмотреть. что внутри, но никто не решался. Кроме школьников, этим чем страшнее, тем интереснее.
Два парня, почти уже старшеклассники, поспорили с друзьями и отправились сюда ночью. Дождались темноты, приготовили фонарики, выскользнули из дома незамеченными
Через забор, каменный до высоты человеческого роста, с витиеватой железной решеткой поверх, перелезли быстро. А вот дальше ход был закрыт, двери дома заперты накрепко.
– Пошли отсюда, а? Заперто ж! Мы не виноваты, что туда не попадешь!
– Погоди… – начал второй, но тут оба мальчишки подскочили на месте, растеряв остатки храбрости. Громкий стук раздался над головами. Они замерли, боясь шевельнуться, потом с опаской подняли головы. Один завопил и рванул бы к забору, но второй поймал его за рукав:
– Ну, ты даешь! Это ж занавеска!
То, что почудилось белой фигурой в развивающейся одежде, действительно оказалось занавеской. Одно из окно второго этажа распахнуто, это его со стуком захлопнул и снова отворил ветер. Занавеска вилась на ветру, словно привидение, которое кто‑то держит внутри дома и никак не выпускает на свободу.
– Ништяк! Тут мы и заберемся! – парень постарше кивнул на лестницу, лежавшую у стены.
Невысокий паренек совсем не собирался никуда лезть, но ведь засмеют!
Общими усилиями приставив лестницу к стене, ребята забрались в окно. Мебель накрыта светлой тканью, только старинный комод темной громадой прислонился к дальней стене.
– Пошли, ты че! – толкнул приятеля более смелый.
Тот прошел несколько шагов по коридору, остановился у открытой двери в следующую комнату и повернулся к другу:
– А может… – но рядом никого не было.
– Тим! Тим! – в ужасе закричал мальчишка.
Тут что‑то набросилось на него сзади и наверное, он тут же и умер бы от страха, но раздался смех:
– Эх ты! Ну, и ссыкун!
– Ты сдурел, да? Тут и так страшно! А ты…
– Смотри, что я нашел! – Тим показал другу пачку фотографий. На всех была снята семья с маленьким ребенком, потом тот же ребенок, но постарше, тоненькие лучи фонариков выхватывали незнакомые лица на снимках.
– Ладно, пошли дальше.
И тут ребята услышали звук. Словно кто‑то прошел по первому этажу.
– Тихо! Там кто‑то есть!
Они осторожно на цыпочках подошли к лестнице, спустились на несколько пролетов и тут лучи их слабых фонариков выхватили из темноты высокую фигуру. У фигуры не было лица и все же она смотрела вверх, прямо на них.
