Непокорный рыцарь
Никто не спешит на помощь. Джонни и его приятели уже переключили свое внимание на меня. Мне тоже нет до этого дела, потому что я не рыцарь в сияющих доспехах. Она сама предпочла встречаться с этим придурком, а значит, сама может справиться с его вспышками гнева.
Похоже, Джонни собирается сделать их небольшую размолвку моей проблемой.
– Держи свои грязные ручонки подальше от того, что принадлежит мне, – рычит он.
– Я ее и пальцем не трогал, – отвечаю я. – Но если бы захотел, то уж точно не стал бы спрашивать твоего гребаного разрешения.
– Вот как, ты у нас крутой?
Джонни вторгается в мое пространство, пытаясь заставить меня отступить. Я стою неподвижно, наблюдая за ним, ожидая первого удара. Верджер такой большой и такой пьяный, что предугадать его действия будет несложно.
– Джонни… – пытается предупредить его один из приятелей.
– Да знаю я, кто его папаша, – рявкает тот. – И братьев его я тоже знаю. Я не боюсь кучки вонючих гангстеров. Сейчас не двадцатые.
– А какие? Восьмидесятые? – спрашиваю я. – Потому что ты выглядишь как тот придурок из «Кобры Кай»[1].
Не уверен, что Джонни уловил отсылку. Но в любом случае он разозлился. С рычанием бугай выбрасывает вперед кулак размером с кирпич, целясь мне в голову.
Я подныриваю под него, затем сгибаю ноги, как поршни, и направляю свою голову прямо в лицо Джонни. Верхушка моего черепа с чудовищной силой врезается в его нос. Если бы игра «Камень, ножницы, бумага» состояла из частей тела, череп всегда бы побеждал нос. Раздается глухой звук перелома, словно бейсбольная бита наткнулась на тыкву. Из ноздрей Джонни мгновенно начинает хлестать кровь, заливая его футболку «Чикаго Беарз».
– А‑а‑й! Сволочь! – воет Джонни.
Его приятели бросаются на меня с двух сторон.
Я ждал этого, но мало что могу предпринять, чтобы отбиться от них. Я ростом шесть футов два дюйма[2], сильный, но худощавый. А эти парни весят примерно по 240 фунтов[3] каждый и выглядят так, словно все выходные проводят на тренировочной скамье и впрыскивают друг другу в задницы стероиды для скаковых лошадей. Может, я не так много времени провел на уроках физики, но достаточно, чтобы понимать, что их общая масса сразит меня наповал.
Так что вместо того, чтобы ждать, пока дружки Джонни набросятся на меня, я бегу к тому, что слева, и, вытянув ноги вместе, врезаюсь ему в лодыжку, будто совершаю подкат. Его лодыжка сгибается под довольно неприятным углом, и здоровяк падает прямо на меня.
К сожалению, это дает его приятелю время пнуть меня в лицо. Он попадает мне в рот, рассекая верхнюю губу. Пинаться – это подло, особенно когда вас трое против одного.
Джонни все еще воет, схватившись за нос. Рыжуля тоже кричит, хотя я и не вполне понимаю почему – из‑за того, что я дерусь с этими двумя придурками, или из‑за того, что разбил лицо ее парню.
Я обрушиваюсь на второго качка и избиваю каждый дюйм его тела, до которого только могу достать. Этот пинок в лицо реально меня выбесил. Я валю парня на землю и продолжаю мутузить его снова и снова, пока не сдираю костяшки в кровь. Его приятель ковыляет ко мне и дает в глаз, а я в ответ бью его локтем в лицо.
К этому моменту на крики Рыжули собралась уже целая толпа. Пять или шесть парней разнимают нас, оттаскивая меня от любителя помахать ногами.
Пока я обездвижен, Джонни пользуется возможностью и бьет кулаком мне в живот, выбивая из меня весь воздух. Если бы меня не держали за руки, я бы пырнул этого ублюдка ножом, что лежит в моем кармане. Я не собирался использовать его в дружеских перебранках, но этот засранец уже довел меня до ручки.
Прежде чем я успеваю высвободиться, между нами встает Ливай, расталкивая нас в разные стороны.
– Все‑все, вы неплохо повеселились, – говорит он.
У Ливая светлые обесцвеченные волосы и куча цепей на шее. На нем звездно‑полосатая ветровка и вареные джинсы. Я бы сказал парню, что он выглядит как Ванилла Айс[4], но Ливай, скорее всего, счел бы это за комплимент.
– Если хотите драться, продолжайте где‑нибудь в другом месте, – говорит он.
– Я убью этого мелкого говнюка! – рычит Джонни, все еще держась за нос.
– На здоровье, – отвечает Ливай, – только не здесь.
Он смотрит на меня. Я сплевываю немного крови на траву.
– Что насчет тебя? – спрашивает Ливай.
– Я в порядке, – отвечаю я. – Пойду в дом.
– Круто.
Ливай кивает своим приятелям, и те отпускают меня. Я выпрямляюсь и убираю с лица волосы.
– Тебе хана, Неро, – шипит мне вслед Джонни.
Я лишь улыбаюсь ему в ответ, демонстрируя окровавленные зубы. Попадись этот придурок мне в неурочный час, я без лишних разговоров просто перережу ему глотку.
Я направляюсь в дом Ливая, где гораздо жарче, чем снаружи, и слишком много народу. В воздухе стоит такой дым, что можно накуриться, только вдыхая его.
От жары моя губа начинает пульсировать. Я иду на кухню, намереваясь приложить лед.
Кухня Ливая словно сошла с каталогов 70‑х годов – сплошь мебель из сосны и холодильник цвета авокадо. Бабуля не следила за модными кухонными тенденциями, а уж Ливаю начхать на это и подавно. Сомневаюсь, что он хоть раз в жизни готовил. Все поверхности завалены коробками с остатками еды навынос.
Я открываю дверцу морозилки. Там лежит одинокая бутылка водки. Больше нет ничего – ни льда, ни даже выдвижных ящиков.
Я рассматриваю содержимое холодильника снова. Сквозь грохот электронной музыки слышу знакомый раздражающий голос. Эту манерную медлительную речь я узнаю всегда – Белла Пейдж вновь поймала кого‑то в свои коготки.
Я оглядываюсь на девушек. Три злобные стервы окружили какую‑то девчонку с темными кудрявыми волосами, перевязанными банданой.
[1] «Кобра Кай» – школа карате из фильма 1984 г. «Парень‑каратист».
[2] Примерно 189 см.
[3] Примерно 109 кг.
[4] Ванилла Айс – американский рэпер и рок‑музыкант, прославившийся в 90‑е своим узнаваемым образом и треком Ice Ice Baby.
