Непрощённые

На исходе ночи, Рани, поеживаясь от утренней прохлады, растолкала сонного Ри и велела седлать лошадей. Хотелось добраться в Тертон поскорее, без лишних проволочек и, как можно быстрее, попасть в храм. Маг грустно вздыхал, но дело делал – хвала Богам, хоть чего‑то можно было ему поручить.

Еще не развеялся утренний туман, а они уже были на дороге в Тертон.

– Так почему ты ушел из Нумы, колдун? – спросила Рани.

Скоротать долгую дорогу проще всего разговором. Так и время быстрее бежит, и можно отвлечься от печальных дум про пустое брюхо – давешний хлеб и сыр доели еще вечером.

– Я слыхала, что нумийские маги редко покидают свой прекрасный город Истин.

– А я бы и не ушел, – отозвался Ри бесстрастно, – Меня изгнали.

– И оттуда тоже?

Маг смерил шенну неодобрительным взглядом, потом неожиданно улыбнулся.

– Оттуда тоже. Но, справедливости ради, из Совета империи меня не изгоняли, я сам ушел. Это уже потом Безумный Император лишил меня титула.

– Просто за твой отказ участвовать в Большой войне?

Ри подумал немного и нехотя ответил:

– Нет, конечно. Я отказался не только участвовать, но и обучать других магов кое‑каким магическим приемам. А Безумный Император очень рассчитывал на мои возможности. Вот этого он мне и не простил. В общем, звучит‑то все громко, а на деле я просто сказал одному из советников, что решил удалиться от дел и в тот же день тайно покинул столицу.

– Сбежал, стало быть, – кивнула Рани.

– Сбежал, – скромно опустил глаза маг. – Не дожидаясь императорского гнева, который мог быть очень неприятным и даже вредным для здоровья.

– Ну а из Нумы‑то за что тебя погнали?

– Я хотел знать больше, чем мне полагалось.

– И всего‑то? – удивилась Рани.

Если бы всех выгоняли за любопытство, за такие вот стремления, кто бы там в их Нуме вообще оставался. Ученые люди вечно суют свой нос куда попало и ломятся в закрытые двери. А иначе как тогда узнавать новое, если нет интереса поворошить тайное и сокрытое. Сингур много рассказывал шенне про колдунов древности. Чего‑чего, а любопытства им хватало. Во всех ведь этих историях любой маг желал знать больше, чем остальные, чтобы стать сильнее. И становился. И про него потом рассказывали эти самые истории.

Ри с осуждением посмотрел на нее.

– Да не всего‑то! Есть знания, закрытые для всех, кроме Жриц Сердца, есть такие, которыми может владеть только Высшая Жрица. Я же попытался взять недозволенное, и теперь путь в Нуму закрыт для меня навсегда.

Рани про себя выругалась. Куда ни ткни – везде болит у этого мага.

– Я слышала в Нуме все колдуны, это правда? – неловко попыталась она сменить тему. – Должно быть, странно так жить.

Ри невольно рассмеялся, потом смутился и поспешно ответил:

– Ну что ты! Есть Храм всех Богов, есть маги – жрецы Сердца Нумы, есть Жрицы, они… ну выше рангом, если так будет понятнее. Остальные люди – просто люди, как везде. Только город Истин живет по своим законам, они не такие, как в империи. Для Нумы главное – это Храм Сердца. Все, что существует в Нуме, существует для того, чтобы Храм процветал и жил вечно. Это не только средоточие Силы, это еще и хранилище самых великих знаний о магии. Еще и поэтому, Храм всех Богов никогда не берет учеников из остального мира. Только рожденные близ Сердца становятся его жрецами. Так повелось от древних времен, когда Боги даровали нам Сердце.

– И ты один из таких, – задумчиво проговорила Рани. – Значит ты намного сильнее прочих, которые стали Жрецами в других храмах?

– По праву рождения – так и есть. Но, – Ри усмехнулся, – Сила – всего лишь потенциал, ее развитие зависит, прежде всего, от усердия самого мага, а если точнее от выносливости его задницы.

Рани непонимающе уставилась на него.

Маг с серьезным видом пояснил:

– Сидеть за книгами приходится, ох как, подолгу. Учиться, в общем, надо. Годами, а то и десятилетиями. Так что, если сравнить мага, просто рожденного в Нуме и мага, посвятившего жизнь обучению – неизвестно кто окажется сильнее. Да мы и не сравниваем обычно, сильнее – слабее. Это только в противостоянии можно выяснить. Но Нума скорее стоит на позиции осуждения конфликтов и войн.

Надо же, они, оказывается не одобряют войны. Рани недоверчиво прищурилась.

– Однако, маги вполне себе воевали с нами.

– Нума не диктует магам что им делать. Просто, есть вещи, которые осуждаются. А право мага – выбирать как поступать.

– Удобная позиция, – буркнула Рани, – Вроде как мы против войны, но если хотите воевать – дело ваше.

Ри искоса посмотрел на нее.

– Ну ты же осуждаешь Ээрмэйра за то, что он был против войны и отказался воевать. С твоей точки зрения, выходит, что он был прав. Поступил, согласно своему внутреннему убеждению, без лицемерия.

Рани раздраженно махнула рукой.

– Спорить с магом бессмысленно, это я поняла.

– Я не люблю спорить, шенна. Я просто отвечаю на твои вопросы.

Маг помолчал и добавил:

– По крайней мере, это лучше, чем наблюдать твое слишком выразительное молчание, когда я что‑то делаю не так.

Рани насмешливо фыркнула.

– Что‑то! Да ты все делаешь не так, колдун. Я удивляюсь вообще как может быть беспомощен маг без своей Силы. Хуже младенца. Ну, ничего – так, глядишь и научишься чему полезному, будешь потом огонь руками разжигать, не тратя заклинаний.

Ри сжался на миг, потом заметил улыбку на губах шенны и понял, что она просто смеется, стараясь хоть так отвлечь его от печальных мыслей. Он кивнул, то ли соглашаясь, то ли с благодарностью, и пустил лошадь рысью.

Дорога на Тертон все время была почти пустынной. Странновато, но не настолько удивительно для этой поры. Урожай еще не собран, торговля тоже почти прекратилась – мир не успел еще как следует оправиться от Большой войны. Да и в мирные годы тут не было особенно оживленно – основные значимые пути лежали чуть в стороне, к Широкому хребту, в Сиану или на северо‑восток, в Нодар. Здесь же, на берегах озера Тиг тихо и не суетно. Глушь, в общем. Но может оно и к лучшему – кто знает какие встречи сейчас к чему привести могут.