Непрощённые

До Тертона оставалось не так уж далеко, когда Рани и Ри заметили впереди на дороге тяжело груженую повозку, запряженную парой лошадей. Повозку плотно прикрывала рогожа, но она не в силах была скрыть ощутимый запах гниения. Даже не запах – смрад. Он тянулся за повозкой и отравлял воздух вокруг.

– Что за вонь, как из нутра Руна! – выругалась Рани. – Давай‑ка побыстрее обгоним этот смердящий груз.

Маг испуганно покосился на нее, но послушно поторопил лошадь.

Возница, невысокий, плотный селянин с хмурым лицом, с опаской посмотрел на всадников, но тут же отвернулся. Как он сам‑то мог ехать в такой вонище?

Рани, поровняв свою лошадь с повозкой не утерпела:

– Здравствуй, дядька. Похоже твоя рыба протухла.

И хотя нос шенны обмануть ее не мог, она все же надеялась на ответ, что да, мол, не продали улов. Ну или что‑то такое же безобидное.

Селянин вздохнул.

– То не рыба, – пробормотал он. – Люди это.

– Далековато везешь хоронить их, – Рани нахмурилась – Да и поздновато как‑то, судя по запаху.

– Рани, поехали дальше, а? – бледно‑зеленый маг старательно отводил глаза от повозки и морщился. – Поехали, во имя Богов.

Внезапно селянин дернул вожжи, останавливая повозку, и в сердцах ответил:

– Тебе чего надо‑то? Езжай себе, как твой приятель говорит, мы уж сами тут.

Шевельнулась рогожа над тем, что было ей укрыто. Шевельнулась, как будто… кто‑то живой был там, внутри смердящей бесформенной груды. Послышался то ли стон, то ли мычание.

С тихим всхлипом отшатнулся Ри, едва не выскочив из седла. Рани с ужасом смотрела на шевелящуюся рогожу.

– Так что там у тебя, дядька? – прошептала она, не веря глазам.

– Сказал же – люди, – селянин прятал глаза.

Рани не могла понять, как ее рука будто сама потянулась к краю грубой ткани. Но что‑то не могло позволить шенне пришпорить коня и умчаться как можно дальше от этой страшной повозки. Под рогожей было три тела. Распухших, тронутых гниением, источающих невыносимый запах разложения. Покрытые синюшными пятнами лица, вываленные языки.

И открытые глаза. Живые и полные невыносимой муки.

– Руновы яйца! – взвизгнула шенна, трясущейся рукой пытаясь вернуть рогожу на место. – Что тут творится то, а? Ри, это болезнь что ли какая?

Мага колотило, как в лихорадке.

– Не думаю, – еле слышно пробормотал он.

Селянин скорбно молчал. Его опущенные плечи подрагивали, руки комкали вожжи.

– Люди это, – повторил он с отчаянием в голосе. – Наши люди, из селения. Кузнец, брат его и жена.

– Что случилось с ними? – Рани, скованная ужасом и отвращением, не могла отвести взгляд от повозки. – Куда и зачем ты везешь их? Отвечай!

Возница, насупившись, пробурчал:

– В храм везу. Староста велел туда их…

– Что произошло? – Рани взяла себя в руки и постаралась говорить спокойно. – Давно с ними такое?

Селянин еще ниже опустил голову, втягивая ее в плечи.

– Да какой давно… Вчера вот.

– Не может быть, – ахнул Ри. – Даже трупы не разлагаются так быстро.

– А вот может, как видно, – возница угрюмо помотал нечесаной головой, – Люди вчера под вечер пришли к нам в селение. Двое и нелюдь с ними.

– Нелюдь? – не понимая, спросила Рани.

Селянин зыркнул на нее исподлобья и смущенно повторил:

– Нелюдь, из ваших стало быть. Как ты.

– Старший?

– Ну может и Старшая, а может еще кто. Другая какая, я не знаю. Они к кузнецу сунулись, лошадь подковать надо им было. Подкову лошадь потеряла у них. А кузнец наш, он в войне сыновей потерял обоих. Нелюди убили. Вот и погнал их вон. Сказал, что не будет ковать лошадь им. Тут и брат его пришел, тоже орать начал. Короче, ссорились они. Кричали на все селение. Потом нелюдь эта из кузни выскочила… А мы‑то уже собрались там рядом, если что. Мало ли. Так нелюдь сказала что‑то, мол рожа вам моя не нравится, так будете вздрагивать, на своих смотря. Ну или как‑то еще. Я не помню уже толком. И ушли они. А мы в кузню пошли. А там они вот лежат. И на глазах гниют. Ну вой тут поднялся, хватились мы пришлых. А нет их, как исчезли. Знахарь наш сказал – магия это. Скверная магия. Кузнец‑то, пока говорить мог, сказал, что нелюдь это сделала. Она магией их наказала. Ну вот староста утром велел в храм везти их, если где и могут помочь – так только там. Только вот думаю как им помочь‑то можно, а? Довезу ли вообще?

Он с горечью махнул рукой, отвернулся и уставился в одну точку, как будто оцепенел.

– Это запретная магия, – прошептал Ри. – Этого просто быть не может… Погоди, ты сказал Старшая магию сотворила?

– Так кузнец сказал, – селянин отмер и вяло пожал плечами.

– Ничего не понимаю… Так может это бастра была? Нелюдь эта твоя?

– А кто их разберет? Может и выродок был. Я‑то не разглядывал ее.

Возница сплюнул и снова с опаской глянул на шенну. Рани посмотрела на мага, тот застыл в седле истуканом. Осмысливал, видать, сказанное.

– Ладно, дядька, вези в храм, мы там раньше будем, расскажем о вашей беде.

Она еще раз взглянула на кошмарную повозку и с силой ударила пятками в бока лошади. Ри тут же последовал за ней.

Они гнали лошадей, как будто повозка преследовала их. Однако, убежать от воспоминаний об увиденном было не так просто. Перед глазами Рани долго стояли молящие, полные боли взгляды этих несчастных и их распухшие, уже почти лишенные человеческих черт, лица. Маг и шенна гнали лошадей и не разговаривали, остановившись лишь однажды – напоить лошадей и набрать воды в ручье.

На закате они прибыли в Тертон.

 

Глава 5