Не выходя из тени. О чем говорит твоя ДНК

– Он был наивен.

– Еще скажи, не распробовала.

– Не заговаривай зубы. Что там было? Голограмма? – Фима откинулся на спинку диванчика, прищурил глаз и молчал. – Намекаешь, что гипнозом владеешь? Или скажешь, что те места волшебные, и каждый видит, что пожелает.

– Говоришь у нас ты, а блюдо стынет. Между прочим, очень вкусно.

– Вкусно. Признавайся!

– Признаюсь! Ты мне очень нравишься. И меня просто тянет к тебе.

– А гномы тут, каким боком?

– Прямым! Я тебе тайну доверил, как самому близкому.

– Фим, пожалуйста. Я думать больше ни о чем не могу, как о той ночи.

– О той ночи?! Так вроде же сама признала – поцелуй был невинный. А дальше – ты уснула, и я, как порядочный, ушел.

– Фима, прошу, немного серьезности.

– Хорошо! Но ты обещай, что никому. И что, все съешь.

– Обещаю.

Изольда выпила, съела немного и снова уставилась на него.

– Хорошо! Зря ты не веришь в их существование. Они действительно есть. И живут в этих местах с давних пор. Я думаю, раньше людей заселились.

– Как можно говорить об этом с такой серьезностью? – не сдержалась Золя.

– Потому что это очень серьезный вопрос. Они, гномы, конечно же, очень осторожные и скрытные. Ну, сама пойми. Нечаянно попадутся на глаза, тут же у них требуют золото. Уж не знаю, может, золотом они тоже ведают, а здесь исключительно янтарем. Под землей у них целые лаборатории. Днями они, в маленькие дырочки, ловят солнечные лучи, отрезают кусочки, плавят, до состояния солнечной смолы, затем, когда она, смола, застынет, превращают в янтарь.

– Все с тобой понятно. Правды не скажешь.

– Честнее меня нет.

– Ага! Так мы с тобой еще и до янтарной комнаты договоримся.

– Что комната! У них там целые дворцы янтаря! Ну, а что касаемо ночи. Им же отдых тоже нужен. А ночью людей мало бродит.

– Понятно.

– Не веришь?

– Считай, что верю. Легенды слышала. И про то, как журналистка, высмеявшая Фюрера, думала о шоколаде, а ела стекло.

– А она тут причем? – нахмурил брови Трофим.

– Притом, что ты, как тот импозантный мужчина – сыпешь байками и ни капли правды.

– Золя! Я честен с тобой! Я верю в существование не только людей.

– Золото, а не мужчина. – снова выпила. – Так твои экспедиции связаны просто с янтарем? Или ты ищешь янтарную комнату?

– Экспедиции? – выпустил смешок: – Узнавала обо мне. Значит, я не обманулся, я тебе приглянулся.

– А как иначе – такой красавец!

– Исключительно для тебя. – расправил плечи: – Чего еще желаете, душечка?

– Только правды.

– Не подают‑с, более. Типографию, знаете ли, давно‑с закрыли.

– Шут!

– Золя, ты уж определись, я – шут или импозантный мужчина.

– У тебя все в одном флаконе.

– Именно это тебя и привлекает.

– Совершенно точно. Спасибо, я сыта.

– Тогда можем немного и погулять. Скажу сразу, совсем немного. Я ночью уезжаю. А вот выходные прошу оставить мне.

– И что же за выходные у нас будут?

– А поедем‑ка на природу.

– Поедем. С превеликим удовольствием. А то я, признаюсь, боялась, что ты пригласишь меня могилу Гофмана искать.

– Ах, как жаль, что не додумался. Это может быть очень увлекательно. Так кто тебе про мою работу, а главное – что, рассказывал? У нас разве есть общие знакомые? – он отдал официантке карточку и смотрел на Золю.

– Юлия. – не стала скрывать Изольда.

Фима сморщил лоб, затем расплылся в улыбке:

– Ты к ней ездила!

– Да, решила там погулять. Там и правда, вкусно готовят.

– Стоит отведать?

– Несомненно. Особенно выпечку.

Они вышли на улицу, Золя, предполагая, что они пойдут в парк, даже порадовалась, не обула туфли, как Фима подвел ее к той самой машине, которую она заприметила ранее.

– Ну, ничего себе! – вырвалось у нее. – Ты золотую жилу нашел или банк ограбил?

– Это, типа, ты восхитилась.

– Типа того!

Они покатались немного просто по улочкам, и Фима отвез ее на безлюдный участок берега. Вышел и присев на капот, смотрел вдаль.

– Хорошо тут. – сказала Изольда, подойдя к нему.

Он улыбнулся, обнял ее. Оба молчали, смотря на волны. Немного погодя Фима отдал ей свой пуловер и обнял покрепче, дыша в ее макушку. Изольда прикрыла глаза и ждала, борясь с двояким чувством к нему. И снова он, не торопясь, поцеловал ее, и как только она ответила ему взаимностью, вздохнул:

– Прости, пора. Я отвезу, или ты, как всегда, воспользуешься такси?

– Если у тебя есть лишних полчаса, я буду не против, разделить их с тобой, дорогой к дому моему.

Ехали молча. Подъехав, Фима не стал глушить мотор, взял ее руку, поцеловал и, глядя в глаза, сказал:

– Прости, на чай не смогу остаться.

– Очень жаль! – улыбнувшись, потянулась к ручке, как он ее обнял и снова жарко поцеловал. Затем вышел и открыл ее дверь. Изольда, совсем потерянная в чувствах и таком его поведении, взяла свою кофточку.

– Золя! Я позвоню.

– Хорошо.