Не выходя из тени. О чем говорит твоя ДНК

– Прекрати. Не хватало еще, чтобы девушка торбы таскала ко мне домой.

– Работал всю ночь? – не зная, как себя вести, спросила Золя.

– Практически. – бросил оставшиеся кусочки в вазочку, пустую чашку в мойку и подошел к ней: – Пару часов и я весь твой. – обнял, поцеловал в макушку и ушел в свою спальню.

Изольда пожала плечами. Заглянула в ванную – вещи Фимы, брошенные поверх бельевой корзины, были испачканы землей, и от них пахло костром. Изольда снова чихнула, засунула их в корзину, прикрыла крышкой. Постояла у умывальника, рассматривая себя в зеркало, вымыла руки и ушла к себе.

– Что за работа такая. – думала она, беря ноут. – Скорее всего ищет янтарь. – открыла папку с последней рабочей версией ее следующей передачи, но не смогла сосредоточить внимание: – Нет, не похож он на черного копателя. А на кого похож, если не на него?! Экспедиции. … Остановись, Изольда! Всему свое время. – переборола себя, взялась за работу, исправляла, дописывала, перечитывала и снова правила.

Время летело быстро, лишь ощутив сильный голод, Изольда закрыла ноутбук. Умывшись, принялась готовить завтрак, поглядывая в окно. Закипел чайник, выключила и заметила, что Трофим стоит в дверном проходе и сосредоточенно смотрит на нее. Хотела поздороваться, но не смогла – цвет его глаз привлек ее внимание.

– Привет! – первым сказал Фима.

– Я не слышала, как ты пришел.

– Утром или сейчас?

– И на рассвете тоже. Твои глаза. Необычно светлые. Носишь линзы?

– Нет. Что же в них необычного? – подошел, обнял одной рукой, второй взял за подбородок и приподнял ее голову. – Вроде как серые.

– Нет. Они с голубизной. Они бездонные…

– Не правда. – шептал он, нежно целуя ее. – Бездонный лишь омут женских глаз.

Изольда не отвечала, тая от его нежности, ровно до тех пор, пока кухня не наполнилась дымом.

– Ну вот! – воскликнула она: – Омлет сгорел. Фимка!

– Чего сразу я? Сгорел и сгорел. Собирайся, поедем в магазин.

– Я, между прочим, есть хочу.

– Так это, между прочим. Вот если сильно или очень, или до полуобморока.

– Болтун! – надула губы.

Фима снова взял ее за подбородок, притронулся к губам и отошел к холодильнику, достал масло, колбасу, сыр, нарезал бутерброды:

– Прошу, моя Изольда!

– Благодарю. – присела, согнув одну ногу в коленке, отламывала кусочки, кладя в рот, тут же запивала.

– Ну, кто так ест? – взял бутерброд, прикончил его в два укуса. – Вот так надо.

– Шут!

– Спасибо тебе. – бросил он, снова наполняя себе чашку.

– За что?!

– За уют в моей берлоге.

– Сочтемся.

День пролетел быстро. Съездили в магазин, посетили кафе, заехали еще в один и накупили разных мелочей, необходимых Изольде. Вернулись домой, вдвоем приготовили ужин и, смеясь, ужинали. Изольда даже забыла, благодаря чему оказалась в его квартире и поэтому, когда Трофим обратился к ней с вопросом, не поняла, о чем он.

– Что?

– Что это было, у тебя на зеркале? – повторил он вопрос: – Давай, рассказывай, только все.

– Знала бы что рассказывать, сказала бы.

– Изольда! Я может, и выгляжу простаком, но далеко не глуп. Ты знаешь, иначе бы не испытала такого испуга. Золя! Я хочу помочь.

– Я, правда, не понимаю, что это значит, зачем, а главное – кто написал у меня на зеркале те буквы.

– Ну что же. Раз не хочешь мне говорить, завтра поедем в полицию, пусть они во всем разбираются.

– Прекрати!

– Это ты прекрати разыгрывать хладнокровие и смелость.

– Но я, правда, не понимаю значения именно этого написания.

– Зато я помню, как ты нашла у себя записку в сумке, как побледнела и постаралась спрятать ее от меня. А первая наша встреча! Ты от счастья мокла под дождем?! Тебе угрожают?

– Я не знаю! – крикнула, практически расплакавшись.

– Прости! – взял ее за руку, пересадил к себе на колено. – Давай, как взрослые, разберемся. Если, конечно, ты мне доверяешь.

– Скорее да, чем нет.

– Спасибо и на этом. Минуту. – поднялся, взял бутылку вина, стаканы, разлил. – Давай начнем с тебя.

– Думаешь, я сумасшедшая?

– Не думал и не говорил. Чтобы понять причину, надо найти истоки. Золя, ты же местная.

– Не совсем. Мне было пятнадцать, когда я с родителями уехала в Москву.

– Пятнадцать достаточно взрослый возраст. Друзья, подруги, парень. Не скучала?

– Да как‑то не пришлось. Телефоны и прочее. И потом, я же приезжала.

– Приезжала. Продолжим. Значит – Москва. Новые друзья‑товарищи.

– И подруги. Ты к чему ведешь?

– Еще ни к чему. Выходит, столица приняла тебя.

– И я ее тоже.

– Не тосковала, за малой родиной?

– Конечно тянуло.

– Это хорошо. Закончила школу, что потом?

– Институт. Пошла работать.

– Работать. И где ты работаешь?

– На телевиденье.

Трофим удивленно поднял брови и очень долго смотрел на нее.

– Позволь узнать, кем?

– Ведущей телешоу.

– Ну, ничего себе! – присвистнул: – Вот это я опростоволосился. Телешоу! Да‑уж. – поднялся, стал ходить вокруг стола и поглядывать на нее.

– Ты чего?

– Ты знаменитость, оказывается. А я тут лезу со своим немытым рылом. Да‑уж! – повторил он.