Ошибка предубеждения. Книга 2
– Во‑во! В гей‑тусовке у них контрразведывательные позиции есть, а в украинской разведке, нет. Вражеский разведпункт почти у себя на крыльце пригрели! Ну не пид…сы ли они после этого?! – сказано было резко и без доли иронии. Все понимали, что сейчас Ковалёв в большей степени озабочен нападением на пограничные заставы и согласованный с этим теракт против выдвигающихся им на помощь резервов. Поэтому никто не посмел даже улыбнуться, хотя внутри в очередной раз оценили чувство юмора заместителя директора. Возникла напряжённая пауза.
– Александр Михайлович. Прошу в кратчайший срок связного установить. Давайте дальше, – последняя фраза была обращена к Бадраму.
– По адресу, указанному в рекламке, находится турфирма, соседствующая через дорогу с нашим городским и пограничным отделами. Работник один, установлен. Предполагаем, что именно он имел отношение к связному и, вероятно, причастен к взрыву.
– Почему имел? – Ковалёв посмотрел на Финтиппова, а потом на Кадяева. Удар опять на себя принял полковник:
– Работница эта получила при взрыве ранение. Однако в больнице на неё было совершено покушение, она скончалась. Нападавший при задержании скрылся, сейчас ведётся его розыск.
– Личность установили? Нападавшего.
– Да, личность прикрытия, – ответил замруководителя ДВКР, сидящий рядом с Финтипповым. – По фото с больничной видеокамеры вычислили, что это гражданин Украины, въехавший к нам почти два месяца назад. В базе данных Второй службы[1] есть его фото как сотрудника 10‑го отряда специального назначения ГУР Министерства обороны.
– Александр Михайлович, – в голосе Ковалёва появились стальные нотки, – в середине декабря вы мне представляли докладную записку о деятельности там же, в Валуйках, ГУРовцев. Из этого же подразделения? Они же помогали вашему фигуранту во время его поездки?
Финтиппов взглянул на Кадяева, тот утвердительно махнул головой, и генерал ответил:
– Да, Сергей Борисович. Они вели контрнаблюдение и выявляли признаки наших оперативно‑поисковых мероприятий по фигуранту. После чего выехали назад, на Украину.
Опять повисла напряжённая пауза.
– Попросите начальника Второй службы после совещания зайти ко мне, – спокойно распорядился Ковалёв, обращаясь к присутствующему референту, – мне нужен доклад о результатах исполнения распоряжения директора о передаче в органы пограничного контроля и местные территориальные отделы данных на всех установленных ими лиц, причастных к диверсионным и иным специальным подразделениям ГУР и СБУ Украины.
Атмосфера надвигающейся грозы ощущалась по обе стороны видеомоста. Присутствующие, кто сидел, потупив взор, кто нервно что‑то помечал в своих записях.
– Что за безалаберность! – замдиректора говорил тихо, но слова звучали грозно. – Почему офицер ГУР, фото которого нам известно, вновь спокойно и бесконтрольно пересёк границу? Страна почти у порога войны, а у нас вражеские спецслужбы хозяйничают как дома. Запишите, – вновь обратился он к референту, – заслушать на внеочередной Коллегии начальников приграничных теруправлений о выполнении указаний относительно усиления работы по противодействию спецслужбам Украины. И… – тут он осёкся, поняв, что предмет совещания иной. – И в 22:30 жду личного доклада начальника белгородского УФСБ по сегодняшним событиям. Как… как всё непрофессионально и бездарно!
Замдиректора уже плохо скрывал своё раздражение и недовольство:
– Первая служба всё нянькается с вражеской агентурой и пособниками, продолжая работать в белых перчатках… Позиции у них в гей‑среде, видите ли, есть. Вторая боится к своим базам данных конечных потребителей на земле подпустить, за свои источники переживает. Вот тебе уже и теракты пошли! Третья, вместе с первой же, – Ковалёв посмотрел на Финтиппова как на представителя перовой Службы в зале, – второй месяц украинского хакера найти не могут в масштабах всего одного региона. Хакера, который инициировал военно‑политический кризис, похлеще карибского. А пятая, та вообще… всё у них хорошо: «Моральный дух ВСУ слабый. При первой же возможности все будут сдаваться. Политическое и военное руководство готово к договорнякам…» Несерьёзно, – генерал открыл бутылку с водой, налил в стакан. Сделав пару глотков, как ни в чём не бывало, почти ласково, предложил Бадраму продолжать.
Андрей уже в третий раз тяжело вздохнул. Голова перестала болеть, или он просто не чувствовал этого от волнения. Собрался с мыслями и продолжил:
– Сейчас у нас нет рабочей версии, объясняющей, как операция по связи с Охлестиным увязана с произошедшим терактом и последующим убийством. И увязаны ли они вообще.
– Так, не пойму, а почему вы решили, что работница этой турфирмы причастна к операции связи? Только из‑за рекламки? Да кто угодно мог её взять там или в другом месте, где эти рекламки есть.
– Дело в том, что работница явно знает фигуранта… знала, а он её нет.
– Почему такие выводы? – генерал армии опять проявлял нетерпение и не скрывал уже своей раздражительности.
«Боже, за что мне это?!» – взмолился Бадрам, понимая, что, начни он сейчас аргументировать свои слова, реакция может быть непредсказуемой. Кратко это не сделать, а описание сцен ревности и семейного скандала при такой щепетильности закончится уже в следующем году. Он взглянул на часы напротив: «17:50. Ну, если не в следующем, то только потому, что меня раньше просто пошлют на хрен отсюда».
– Разрешите? – на спасение подчинённому, вновь пришёл начальник отдела. – По описанию её поведения. Когда Охлестин ещё утром заходил со своей супругой в соседний с турфирмой магазин, было очевидно, что он ей знаком.
– Ну и что? Вы, если любовница вас с женой увидит, на шею ей, что ли, броситесь? Конечно, он сделал лицо «кирпичом».
– Охлестин клянётся, что эту девушку никогда не видел. И опять же, мы склонны ему верить в силу совокупности всех нам известных обстоятельств.
Ковалёв посмотрел на Финтиппова, тот что‑то пробурчал в знак согласия с Кадяевым.
– Хорошо. Не будем углубляться в детали, тем более сегодня не до этого. Основная версия прежняя – Охлестин завербован ЦРУ, сдался нам добровольно. Попытка связи с ним пока не удалась. Ждём очередной?
– Да, Сергей Борисович, – за всех ответил Кадяев, – несмотря на критичную обстановку – ждём. Для них агент подобного уровня – серьёзное приобретение. Как раз в столь кризисную ситуацию он им нужен чрезвычайно, и, уверен, в ближайшие несколько дней на него как‑то выйдут вновь. Ну, или иным способом себя проявят.
– Хорошо. Утверждаем. Связного, что принёс листовку, а также ГУРовца установить и разыскать. Связной за СКР. Спезназовец – за Второй службой совместно с ДВКР. Срок – неделя. Затягивать разработку в нынешних условиях недопустимо.
Глава 10
[1] Служба по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом ФСБ.
