Осокин. Том 1

– Слышали, как пришел ваш сын с девушкой?

– Ничего я не слышала! Спала крепко. Утром проснулась, услышала шум воды на втором этаже. Поднялась. Разбудила Эдика, тот ее нашел. Потом вы приехали и какого‑то хрена меня увезли сюда! Это все, – дернулась она и скрестила руки на груди.

– Кто может подтвердить, что вы были дома? – спросил Осокин.

– Экономка! – рявкнула Федоркова.

– Странно, – хмыкнул Осокин. – Она сказала, что дома никого не было, когда она уходила домой. Водитель, кстати, тоже.

У Ангелины дернулись желваки. Напряглась, но смогла собой овладеть.

– У этой клуши совсем мозги уже набекрень съехали, – ответила Федоркова. – Я была дома. Может, когда она уходила, я была на улице во дворе.

– И чем вы там занимались? – поинтересовался Осокин.

– Какая вам разница?! – разозлилась Ангелина. – Я что, не имею права на личную жизнь.

– Дамочка! – рявкнул Данил. – У вас в доме найден труп, – уже спокойно добавил Осокин. – А вы тут истерику закатываете и не хотите помочь следствию. Товарищ капитан, – обратился он к Дымову, – мне кажется, что нас намеренно вводят в заблуждение…

– Согласен, препятствие следствию, – ответил тот. – Можем выдвинуть вам обвинение по такой статье, хотите? – Федоркова молчала. – Так где вы были, когда вернулся ваш сын?

– Дома, – сдерживая злобу, сказала Федоркова.

– И не слышали, как подъехала машина, и как ворота гаражные открывались, и как они поднялись на второй этаж?

– Ничего не слышала, – ответила она.

– Жаль, – сказал Анатолий. – Что ж, ваше алиби не подтверждается, придется вам еще сидеть тут трое суток до выяснения всех обстоятельств…

В дверь кабинета постучали.

– Товарищ капитан, тут Николай Федорков приехал, требует, чтобы его впустили, – появился на пороге дежурный.

– Коля, Коля! – закричала Федоркова. – Забери меня отсюда, Коля! Меня тут пытают! Коля!

– Он все равно не слышит, – сказал Осокин и стал наблюдать за ее реакцией.

Ангелина побледнела, начала тяжело дышать, задергала руками. Но ничего выдавить из себя так и не смогла. Осокина всегда веселила реакция, вызванная безысходностью положения.

Капитан посмотрел на него. Потом на нее. Хмыкнул.

– Так мне что делать? – спросил дежурный.

– Пусть сидит возле проходной и ждет, мы его потом вызовем, – ответил капитан.

– Как… стойте… нет… Коля! – заорала опять Ангелина. Дежурный молча вышел.

Осокин и Дымов переглянулись. Оба улыбались.

– Продолжим, – сказал капитан. – Так, где вы были вчера ночью?

Ангелина продолжала смотреть на закрытую дверь. Все! Она унижена! Опозорена! И причина тому каких‑то два опера: один – только‑только вышел из кадетского училища, другой – вечно гэ‑кающий колхозник в растянутом свитере и плешью во всю голову. И обиднее всего, что ни она ничего не может сделать. Остается подчиниться и постараться, чтобы выпустили домой. Трое суток торчать в душной темной камере с жесткой лавочкой и без удобств Ангелине не хотелось.

– Хорошо, – выдохнула она. – Хорошо… Меня вчера дома не было. Ушла я из дому, еще не было семи вечера. Направилась в тренажерный зал, – посмотрела на капитана. Тот с интересом ждал продолжения.

Ангелина замялась и покраснела. Поняла, что эти двое от нее не отстанут. Рассказала им, как после тренировки поехали вместе с личным тренером в кафе. Федоркова замолчала. Капитан попросил ее продолжить.

– После кафе мы поехали с ним в гостиницу, – она опустила взгляд.

Дымов многозначительно посмотрел на своего напарника. Федоркова перехватила его взгляд.

– Я знаю, о чем вы подумали, – сказала она. – Муж вечно пропадает на каких‑то съездах, заседаниях, и, бывает, что не приходит ночевать домой. Понимаете?

Полицейские ждали продолжения. Осокин скрестил руки и откинулся на спинку кресла. Дымов почесывал подбородок. Ангелина вздохнула. И почему полицейские иногда такие тугодумы. Пришлось рассказывать все.

Встречаться с тренером начала после месяца занятий. В такого, как Антон, просто нельзя не влюбиться. Молодой здоровый накаченный и до безобразия уверенный в себе мужик. А его руки…

– Ближе к делу, – прервал ее Осокин.

– Извините, – смутилась Федоркова.

Вчера с самого утра муж ушел из дому. Сказал, что готовится к встрече с деловыми партнерами из Европы. Очень важные люди, от которых зависит весь дальнейший бизнес Николая. А после обеда позвонил и предупредил, что ночевать дома не будет.

– Я знаю, чем все это заканчивается, – сказала Ангелина. – Он думает, что я настолько глупая, что не знаю про его левую дачу. Он туда своих партнеров и шалав таскает. А потом многомиллионные контракты подписывает.

Она остановилась.

Осокин попросил ее продолжить. Капитан жестом ее остановил, поднялся с места и налил Федорковой стакан воды.

Как узнала, что мужа дома ночью не будет, позвонила Антону. Тот работал еще, вел вечернюю группу. Она приехала к нему.

– А дальше вы уже все знаете, – Ангелина опустила голову. – Я женщина и мне нужна ласка. Но для мужа я была дома, хорошо?

– Как фамилия вашего Антона? – спросил Осокин.

– Сергеев, – сказала Федоркова. Назвала адрес фитнес‑клуба, где его можно найти. – Ночь провели в «Ковчеге», – покраснев, закончила она. Капитан сделал запись в свой блокнот. – Что будет с Эдиком? – спросила она.

– Следствие покажет, – ответил Дымов. – Вопросы есть? – он посмотрел на Осокина. Тот покачал головой. – А теперь нам бы хотелось побеседовать с вашим мужем, – повернувшись к Федорковой, сказал Дымов.

Позвали дежурного. Попросили его проводить Ангелину и позвать Федоркова. Полицейские остались одни.

– Шо думаешь? – спросил капитан.

– То, что этому Сергееву крупно повезло, – ответил Осокин. – Такую бабу «пялит».

– Я о показаниях, – укоризненно заметил Дымов.

– Проверить этого качка надо, – сказал Осокин. – Держать ее долго не сможем, улик на нее нет.

Капитал кивнул.

В дверь постучали. Дежурный привел Николая.

– Что ж, перейдем сразу к делу, – начал Осокин. – Ваш сын подозревается в убийстве. Вы где были вчера вечером и ночью?