Осокин. Том 2

– То есть? – спросил он.

– Кодеин используется в качестве болеутоляющего средства, – продолжил читать Осокин. – Обладает слабым наркотическим эффектом… Так же может быть причиной остановки сердца жертвы, – Осокин закрыл отчет и протянул его Гашакову. – Отравили парня, – добавил он.

Гашаков нехотя забрал отчет из рук Осокина. Вернулся на свое место и бегло посмотрел результаты.

– Открываем дело, товарищ капитан, – сказал Осокин. В висках у него продолжало бешено колотить.

 

4

 

Возбудили уголовное дело по факту убийства.

Осокин размышлял над случившимся. Кому парень мог помешать? Завистникам? Глупо убивать человека только из‑за того, что он поднимает больше килограммов, чем ты.

Деньги? Профессиональные спортсмены хоть и получают много денег, но вряд ли эти деньги крутятся в тяжелой атлетике.

– Что ты там написал? – Гашаков кивнул на рапорт Осокина.

– Предварительное заключение экспертов, – ответил Данил. – Кому парень мог помешать? – через минуту спросил он.

Гашаков задумался.

– Да мало ли кому, – сказал он. – Спортсмены ведь завистливые люди…

– Возможно, – Осокин почесал затылок. Давление уже успокоилось, но все равно ощущался неприятный осадок в виде легкой головной боли. – Вот только какой резон убивать члена олимпийской сборной страны? Молодой ведь парень, ему еще жить и жить… Тут серьезный мотив нужен, а не банальная зависть. И не факт, что штангисты много зарабатывают. Деньги тоже можем исключить.

В кабинет опять зашла девушка‑эксперт. Гашаков подскочил к ней, загородив собой Осокина. Данил фыркнул.

– Расширенный анализ, ребятки, – протянула девушка папку с документами. Через плечо Гашакова глянула на Осокина и вышла. «Нет, она издевается, что ли, надо мной?»

– Так, – капитан прошел за свой стол. – Вот. Пишут, что у жертвы тестостерон вдвое превышает норму, – он посмотрел на Осокина. – Обнаружили следы синтетического тестостерона, – пробежался глазами по документу. – Парень на стероидах сидел, – закончил капитан. Он бросил раскрытый отчет на стол.

– А говорят, что спорт у нас чистый, – сказал Осокин. – Это все хорошо. Давай для начала получим списки с соревнований. Кто был в тот день. Медики, спортсмены, тренера…

– И что нам это даст? – недоверчиво спросил Гашаков.

– Будем знать точное число подозреваемых, – ответил Осокин. – Даже если их окажется человек сто.

Гашаков присвистнул, но говорить ничего не стал.

Осокин через секретаря Федотова направил официальный запрос в спортивный комплекс. И пометили, что информация им эта нужна в ближайший час.

Ответ пришел через двадцать минут.

Скинули таблицу, которая называлась «протокол соревнований».

Список состоял из двадцати четырех человек. Одних спортсменов в категории было только двенадцать человек. Перед каждой фамилией была приписка, где занимается, спортивный разряд или звание, собственный вес на момент выступлений, кто является тренером, вес штанги в стартовых и последующих подходах. А тренеров было всего пять человек. Один только спортсмен выступал самостоятельно. Приезжий парень из Зеленограда. Остальные же все были москвичами. Три члена жюри, три судьи и врач.

– Странно, – сказал Осокин, изучая список. – Багров говорил, что на соревнованиях обязательно присутствует медсестра. А тут ее указали.

– А может, ее там не было? – спросил Гашаков.

Осокин лишь пожал плечами.

– Ты помнишь, что в кабинете у Багрова была открытая пачка диклофенака? – спросил Осокин. Гашаков кивнул. – А… тренер Сидорова говорил, что парень жаловался на боли в плече. Диклофенак тоже идет как обезболивающее местного применения, – Осокин замолчал. – А у парня в крови обнаружили кодеин. Это ведь разные абсолютно препараты.

– Так может в тех ампулах был кодеин, – предположил Гашаков. – Этикетку поменяли и все. Никто же толком не проверяет содержимое. Что написано на упаковке, значит, то и в ампулу залито.

– Нужен ордер, – сказал Осокин. – Изымаем все содержимое медицинского кабинета. А пока эксперты все проверяют, позовем к себе тренера Сидорова.

– Зачем? – не понял Гашаков.

– Пусть расскажет, каким был в спорте парень, – ответил Осокин. – Тогда все на эмоциях были, сейчас успокоились немного.

Гашаков только плечами пожал. Пошел к Федотову за ордером.

Девяткин приехал через два часа после вызова.

Одет был в серый двубортный костюм, на груди пиджака красовался значок заслуженного тренера России. Верхняя пуговица белой рубашки была расстегнута. Казалось, старик приехал не в полицейский участок, а на свидание к девушке. До полного комплекта ему не хватало букета цветов и коробки конфет.

– Расскажите, каким Сидоров был, – попросил Осокин, показывая на свободный стул рядом.

Девяткин ненадолго задумался.

А потом стал говорить какие‑то банальные фразы, как будто заранее заготовил их. Что парень был молодец, хорошо занимался, упорствовал. Да, порой баламутил, но в секции его любили, относились с уважением, считались с его мнением. Осокин невольно поморщился от этих слов.

– Лидер по своей натуре, – добавил Девяткин. – На него другие смотрели, равнялись и старались догнать его.

Сидоров к Девяткину пришел в десятилетнем возрасте. За два года дошел до первого взрослого разряда. Через год уже поднимал штангу по кандидатскому нормативу. А в четырнадцать лет получил звание мастера спорта России.

– Парень талантливый был, понимаете, – продолжал Девятки. – Он себя штанге отдавал больше, чем кому‑либо еще. В школе проблемы были… оценки часто получал плохие. Но это нормальное явление. Тут либо выбираешь учебу, либо спорт.

– Парень выбрал спорт, – сделал очевидный вывод Осокин.

– Естественно, – оживился тренер. – Да и многих ли вы четырнадцати летних подростков видели, чтобы выполняли норматив мастера спорта? Обычно, при регулярных занятиях мастерский норматив поднимают к шестнадцати‑семнадцати годам, – видя замешательство Осокина, пояснил Девяткин. – Парень был уникумом. Родители у парня тоже понимающие, что немаловажно в спорте. Спокойно относились к его занятиям штангой. Даже поощряли эти занятия. Квартиру парню купили поближе к залу, чтобы тот не мотался на тренировки и обратно.