Отражение. Вглядываясь, будь осторожным

Удивительно, но очутись человек в таком положении наяву, его охватит страх. Кого‑то сразу, кого‑то после понимания им, что никто не придет на помощь, есть нечего (кроме конечно этой мягкой массы белого цвета, в огромном количестве разбросанной под ногами). Во сне даже не осознавая, что это всего лишь сон, страха нет. Его заменяет любопытство. Голубое небо стало стремительно чернеть. Роберта наполнял интерес к происходящему. Когда стало так темно, что абсолютно ничего не возможно стало разобрать, мальчик почувствовал, что масса под ним зашевелилось, и чья‑то рука схватила его ногу. Тут страх объял разум ребенка, и он проснулся, но это белое существо всей массой легла на него, и его рука тянулась к шее. Роберт, что есть силы, оттолкнул от себя существо и удивился, с какой лёгкостью оно упало на пол. Хотя удивляться повода не было, – это было всего лишь одеяло. Сердце успокаивало свой бег и Роберту стало немного неловко перед собой за испуг.

Он посмотрел на часы, было уже почти без пятнадцати шесть. Сон ушел, и мальчик вспомнил ночные происшествия.

«Может быть, это все было сном», – пытался заставить он себя поверить. Всё было против этого. Эта рука на чердаке, эти галлюцинации, амулет, – всё было против кроме разума, разум не мог принять существование этого человека оборотня. Разум не принимал, но и не находил объяснения.

 

…Звонок…

 

В 6:15 прозвенел звонок, заставивший Роберта вздрогнуть. Когда он услышал негромкий рокот телефона откуда‑то снизу, то испугался. Он почему то понял, что с этого момента стало еще хуже. Встав с постели, он снова сел. Первое желание узнать у говорившей по телефону матери: «Что случилось?»

«Не, кто звонил, а именно что случилось».

Он уже понял, что всё очень плохо. Он хотел ещё несколько минут пожить в этом отрезке своей жизни, в отрезке жизни до проклятого звонка.

Если у кого‑то убили любимого человека, то потом он вспоминает его и хочет вернуть, то время, когда они были вместе. А когда ты знаешь, что сейчас произойдет нечто плохое, и ты сможешь немного повременить это событие, то с радостью это сделаешь. Это чувство ожидания, чувство прощания с прошлым. Оно будет разрывать душу на части, но оно уже всё же произошло.

Открылась дверь и в комнату заглянул отец.

– Роберт, спустись пожалуйста вниз.

Вид отца испугал мальчика.

– Всё, – Роберт вхлипнул.

Они спустились вниз, и мальчик увидел мать, лежащую на диване. Ее лицо было похоже на лица маски людей из сна, но по глазам было видно, что что‑то страшное случилось сегодня ночью.

Маша тоже спустилась и стояла в недоумении.

– Дети, – начал папа, – только что звонил телефон и, – он не мог найти слов, – с дедушкой случилась большая беда.

Дедушка Вова был отцом матери. Со стороны отца оставалось только бабушка. Дед жил в деревне, километрах в трехстах от них. Он

держал небольшое хозяйство. Оказалось, что накануне вечером дед решил сходить в баню. В бане дед, слезая с полатей, поскользнулся и свалился в котёл с кипятком. Голова, правая рука и вся грудь превратилась в открытое мясо. При падении, он повредил ногу, и домой пришлось ползти. От дождя дорожка превратилась в кашу. Пятьдесят метров до крыльца дома он буквально пропахал. Земля и глина попали в рану и, она загноилась. Дед находился под наблюдением врачей, но его жизнь была под угрозой.

Семья Небесных сидела на кухне. Но если все были потрясены горем, то Маша это только показывала. Она уже поняла, что, скорее всего, родители соберутся ехать к деду, а это достаточно далеко. Если они захотят чтобы дети поехали с ними, то Маша может легко отказаться. Скажет, что съездит к деду потом. «На кладбище», – почему‑то с усмешкой подумала внучка. Но ничего этого говорить не пришлось.

– Мы решили, что поедем вдвоём с мамой, – сказал папа, – Во‑первых, неизвестно, сколько мы там пробудем. Не нужно пропускать учебу, если что вернемся через неделю.

Вы уже взрослые, чтобы прожить самостоятельно это время. Родители знали, что, скорее всего, Маша не будет варить дома еду. Во избежание ссоры разделили деньги оставленные детям на три части: для Роберта, для Маши, остальные на крайний случай.

Дав последние наставления и пообещав вернуться (постараться) через неделю Вадим и Таня сели в машину. Они выехали, помахав рукой. Вслед уезжающей машине помахал Роберт и зашел за сестрой в дом. Дома стало как‑то грустно без родителей. Мальчик подошёл к отрывному календарю и оторвал листок с датой: 17 сентября 1998 года, суббота. С утра маме было не до этого.

 

…Одни…

Родители уехали два часа назад, все это время Роберт не находил себе места. Почему то он совсем не думал о дедушке. Ему не было стыдно, хотя это был родной дед и в далеком детстве внук и дед часто играли вместе, когда родители мамы приезжали в гости, а делали они это часто. Так вот в данный момент мальчик абсолютно не думала о дедушке. Он сделал себе яичницу с ветчиной и помидорами и сел перед телевизором. На экране только, что начался фильм «Кавказская пленница», но мальчику было все равно, что там показывают. Он вообще не видел ничего вокруг, голова была забита какими‑то обрывками последних событий. То Маша, убежавшая из дома, как только уехали родители, то чудовище из зеркала, то происшествие с дедом.

Мысли снова вернулись к прошлой ночи. Оно же сказало, что завтра придет. То есть уже сегодня.

Верил ли он в реальность монстра или нет? Роберт не знал. Если сегодня ничего не случится, то будет стыдно, хотя бы перед сестрой за панику. И откуда она может прийти? Из зеркала?

Может лечь спать в гостиной? И закрыть дверь в свою комнату. Постепенно его мысли прояснились. На улице не ярко светило солнце и, в конце концов, Роберт решил лечь спать в гостиной, но дверь не закрывать. Он не верил в реальность оборотня. Чем больше он сидел в гостиной, тем спокойнее становилось. Уверенность в том, что этот ужас является только кошмарным сном, окрепла.

Тарелка уже давно была пуста. Роберт налил сок в стакан из бумажного пакета и стал щелкать каналы телевизора. Он остановил свой выбор на музыкальном канале, где шел какой‑то попсовый концерт. Ему нравилось легкая танцевальная музыка, в отличие от сестры, которая слушала какой‑то шум, который называла драм‑н‑бэйс. Когда закончился концерт, мальчик переключил канал и теперь стал смотреть фильм «Один дома 3».

Сестры не было. По окончании фильма, когда он незаметно стал засыпать, на экране показались большие часы, которые информировали, что уже 18:00. Быстро пролетело время. Роберт стал думать, чем заняться и вдруг какой‑то голос в голове, как будто доносящийся из‑за толстой стены, едва различимый:

[! Роберт, ты должен…!]

Он подумал, что это все сам придумал, но вдруг снова!

[Ты должен открыть шка…!]