Перст Судьбы
– Ты не стараешься. Естественно, ничего не получится.
– Стараюсь.
– Ты паясничаешь. Не воспринимаешь всерьёз, а к магии надо проявлять почтение.
– Иначе она обидится? ― если бы взглядом можно было закопать, Кэт бы уже самолично присыпала себя песочком. ― Прости. Просто это всё такое… странное. Я думала, что мы будем, надев остроконечные шляпы, летать над городом на мётлах, а потом где‑нибудь в подземелье варить зелья в котле, бубня под нос всякие непонятные речёвки. А тут сядь, концентрируйся, слушай…
– Магия ― это не пляска на шабаше. Магия ― это знания. Это ментальная сила.
– Значит, мы не будем варить всякие гадкие зелья из консервированных жаб?
– Будем. Когда научишься тому, что я от тебя хочу. Как ты сможешь себя защитить? Это основа основ. Без неё всё остальное теряет смысл. Теоретические знания будут бесполезны, если ты не научишься слышать и чувствовать магию. Пробуй снова.
Кэтрин снова было зажмурилась, но, приоткрыв один глаз, виновато посмотрела на старуху.
– Ой, а можно спросить? Пока не забыла. Чертополох. Мне сказали, что ведьмы не переносят его. Это правда? Я просто пила его и ничего. Хотя тогда я и не была ведьмой…
– Чертополох ― полная чушь, ― кривится Кирса. ― Эти болваны чего только не придумают, чтобы сохранять лицо людей, у которых всё под контролем.
– А все эти приколы про бородавки, чтение молитвы без запинки, отличительные знаки?
– Ересь.
– То есть, если подумать, ведьмам можно ничего не опасаться? Нет того, что выдало бы их?
– Если только её не застукают при изготовлении зелья? Нет.
– И церкви они не боятся? Мол, ведьма не может переступить порог святого места, иначе её шибанёт молния расплаты?
– Пора начать говорить “мы”, а не "они". Ты ведь одна из нас.
– Это пока ещё не доказано.
Кирса сурово нахмурила седые брови.
– Именно поэтому закрой глаза и сконцентрируйся. Иначе я прикажу Крэсу сесть тебе на голову и клевать за лень и лоботрясничество.
Кэтрин с сомнением покосилась на ворона.
– Его зовут Крэс?
– Именно. Закрой. Глаза. И. Сконцентрируйся, ― воу, воу. Ещё немного и в ход пойдут розги. Кэтрин послушно зажмурилась. ― Расслабься. Ещё расслабься. Выдохни, дай сознанию очиститься. Отгони все посторонние мысли. Получается?
– Не знаю. Когда говорят: ни о чём не думай, как раз‑таки хочется думать обо всём.
Тяжкий страдальческий вздох долетел до ушей ученицы, заставляя её почувствовать себя полной неудачницей.
– Представь эти миски. Их содержимое, каждую трещинку. Так, будто смотришь на них вживую.
Ну, это уже попроще задачка.
– Представила.
– А теперь представь лучи. Впитай их. Дай им стать частью тебя, ― это уже посложнее, однако Кэтрин послушно приказала воображению подчиниться. Мерцающие нити, размотавшись от мисок как от клубка потянулись к ней. А ничего, что это нити, а не лучи? ― Умница. Пускай будет нить. Сохраняй и не дай образу разрушиться. Тяни их ближе, ― командовала Кирса.
– Вы умеете читать мысли? Откуда знаете, что у меня получается?
– А ты открой глаза.
Кэт открыла и увидела тоже самое, что и в своей ментальной картинке. Четыре мерцающие нити, тянущиеся прямо к ней и теряющиеся где‑то под корсетом. Там же что‑то начало нагреваться и из‑под одежды поспешно был вытащен медальон. Именно он впитывал магию, с каждой секундой становясь всё горячее. А в какой‑то момент и вовсе заискрился прямо на ладони.
Кэтрин испугано ойкнула, подскочив на месте, и образ разрушился. Нити исчезли.
– Что это было? ― воскликнула удивленно она.
– Это сила начала приходить к тебе, ― улыбнулась довольная собой Кирса. ― Помни, проявляй почтение. Магию важно уважать. ― А теперь всё заново.
***
Первое занятие не продлилось долго. Второе чуть затянулось, а на третью ночь Кэтрин и вовсе задержалась в избушке до рассвета. Процесс всё сильнее её втягивал, особенно когда она смогла‑таки набрать достаточно сил и следующим заданием было научиться ими пользоваться.
С каждым новым днём эйфория росла. Как и ощущение всесилия, которое доступно было лишь избранным. Практическая магия оказалась полноценным наркотиком, вызывающим привыкание. Попробовав немного, хотелось ещё и ещё. Снова и снова. К пятому‑шестому занятию старуха получила, что хотела: ученицу, поглощающую знания с просто космической скоростью.
Кэт больше не отшучивалась, когда что‑то не получалось, а с завидным упрямством добивалась результата. Злилась, психовала, но пока не получала желаемое ― не успокаивалась. Именно поэтому занятия затягивались. Кирса не протестовала, лишь тихонько любовалась внучкой, когда та, закопавшись по самую макушку в увесистые талмуды по ведовству, ничего не замечала вокруг.
Разумеется, с таким графиком весь привычный цикл дня у Кэтрин полетел в тартары. Ночью она грызла гранит науки по чародейству, а потом до обеда отсыпалась таким крепким сном, что пару раз заходивший Джек, так и не сумевший больше поймать свою загадочную новую знакомую, уходил ни с чем. Сара просто не сумела разбудить спящую, как ни трясла.
Кэтрин было совестно, но зависимость уже текла по венам. Всё, о чём она могла думать ― скорее бы следующая ночь. Эти часы между пробуждением и стуком в дверь избушки были самыми томительными: ведь нужно было не забывать и о домашних обязанностях. Поэтому, наскоро убравшись и приготовив обед, она пулей летела к лесу, вглядываясь в солнце и торопя его поскорее начать садиться.
Раньше начать было нельзя ― Кирса неоднократно повторяла, что лучшее время для занятий магией ― сумерки. Тогда сила ведьмы находится в особенно сильной фазе и лучше поддаётся укрощению. Ну и плюс по дню у неё тоже имелись какие‑то свои личные дела. О которых обещали внучке рассказать, когда придётся нужный час.
