Под покровом тьмы. Легенды Эруада. Книга первая
Толстяк глядел на Флаури исподлобья, как на своего самого заклятого врага. Но тот не обращал на него внимания, ведь он ничего не потерял, хоть и обрёл в Грене ещё более злобного противника. И какая разница, что будет между ними дальше. Лишь бы отца признали невиновным.
В намеченное время двери зала закрылись, и пространство заполнила удушающая, разъедающая глаза тишина. Даже огонь настенных факелов словно замер в ожидании. Флаури чувствовал на себе посторонние взгляды, – отнюдь не ласковые, какими каждый день встречали его на улице односельчане. Но он держался спокойно, стараясь не заглядывать в недружелюбные лица.
Флаури сидел и крутил в руках серебряную монету, подаренную отцом на шестнадцатилетие прошлой весной. Она представляла для него особую ценность, ведь её вручил Варнору сам Второй наместник короля Фаррогота Дорвен на памятной церемонии в Даллор‑Куре за самые качественные мечи, ковавшиеся мастером, который сейчас является единственным подозреваемым в убийстве.
«Каково же сейчас отцу?» – младший сын Варнора посмотрел в сторону клетки.
Варнор сидел, сложив руки на груди. Он держался гордо, словно генерал, которому вот‑вот должны вручить очередную королевскую награду. Мужчина видел в лицах смотрящих на него людей лишь ожидание признания. Они не потерпят оправдательного приговора. Те, кто ещё вчера были его лучшими друзьями, сегодня стали злейшими врагами.
Всё затягивалось. Находиться в зале стало для Флаури совершенно невыносимо. Во рту пересохло, к горлу подступил комок, на лице выступили капельки пота. Тело постепенно поглощал жар, словно испепеляющие взоры то и дело пытались сжечь его дотла.
«Чего они ждут? Все ведь здесь!» – мысленно недоумевал Флаури.
Староста молчал. В зале уже начали перешёптываться, но вдруг с улицы донёсся стук копыт. Вскоре недавно запертые двери вновь распахнулись. В помещение вошли два высокорослых худощавых человека, облачённых в чёрные кожаные доспехи. За их спинами развевались плащи с геральдической символикой Алакорна – золотым драконом. На поясе у каждого висел длинный клинок в позолоченных ножнах.
Они проследовали через весь зал, предъявили старосте верительные грамоты и расположились по разные стороны от него.
– Прошу приветствовать достопочтенных представителей двора короля Фаррогота – судья Корст и судья Бьорн, посланные Вторым наместником по моему прошению в виду совершения преступления, запрещённого Красным Кодексом королевства. Они будут вместе со мной выносить решение по делу. В беспристрастности, справедливости и объективности этих судей не усомнился ещё никто. Теперь мы готовы начать Справедливый Суд! – произнес Джолл и добавил: – Сейчас я ознакомлю всех с регламентом. Первым даю слово человеку, который расследовал это убийство, изучал доказательства и опрашивал свидетелей, затем выступят находящиеся на белой скамье, на стороне погибшего. Следующими берут слово сидящие на чёрной скамье. В заключении – те, кто располагает сведениями, относящимися к делу.
Прошу всех соблюдать тишину! За нарушение порядка буду наказывать монетой! Итак, после всех выступлений представители Справедливого Суда выносят вердикт. Тайно. Никто не будет знать, кто и какое решение принял. Каждый из нас троих напишет на листе, скреплённом королевской печатью, только одно слово. После подсчёта голосов будет оглашена судьба человека, который сегодня подвержен Суду. А теперь мы, представители Справедливого Суда, дадим клятву беспристрастности.
Все трое встали и положили ладони левой руки на грудь. Джолл звонким голосом начал клятву:
– Во имя великого короля Фаррогота! Во имя великого Алакорна! Во имя всемогущего Фар‑Фалиена! Клянёмся свято исполнить возложенный на нас долг и честью своей и головою ответить перед королевством за наш Справедливый Суд.
– Клянусь!
– Клянусь!
– Клянусь! – прогремели три голоса после окончания клятвы, и все трое опустились в кресла.
Первым выступил капитан Гарт. Хрипловатым, но сильным голосом он изложил детали расследования:
– В доме помимо трупа Арбена не обнаружено иных следов. Ни грязи с сапог, ни сломанной мебели, ни взломанных замков на дверях. Только орудие убийства – огромная кувалда со следами крови на набалдашнике. Клеймо на кувалде указывает на принадлежность инструмента мастеру Варнору.
– Это моя кувалда! – прорычал вдруг Варнор. – Но я понятия не имею, откуда она там взялась!
– Тише, Варнор! – прикрикнул на него Джолл. – Вам будет дано слово.
Подсудимый опустил голову.
– Следов во дворе также не оказалось, – продолжал капитан Гарт, – грязи по колено и ни одного следа. Исключаю всякую возможность проникновения преступника через двор. Опрошенные мной жители в большинстве своём ничего не видели, кроме кузнеца Логрина. Его показания мы выслушаем в конце. Более по данному делу мне сказать нечего.
После выступала Дори. Дрожащим, едва сдерживающим слёзы голосом она вкратце рассказала судьям о конфликте между её сыном и Флаури, между Арбеном и Варнором.
– Рано утром, – продолжала она, – я собиралась пойти в конюшню и покормить лошадей. Выходя из дома, я увидела Варнора, который направлялся к нам. Он сказал, что ему нужно поговорить с моим мужем. Затем он вошёл, а я отправилась в конюшню. По истечении примерно двадцати минут я вернулась. В доме было тихо. Обычно мой муж всё время шумел, разбираясь поутру со своими товарами. Я вошла в гостиную и… – она вдруг залилась слезами и некоторое время стояла, закрыв лицо руками. – Я обнаружила Арбена… Мёртвого, лежащего на полу. Всё было забрызгано кровью. Рядом лежала кувалда.
– Что‑нибудь ещё можете добавить? – успокаивающим тоном спросил староста.
Дори только покачала головой.
Дальше были приглашены по очереди Грен, Флаури и Джорджио. Первые два смогли лишь рассказать о произошедшей между ними стычке, причём каждый на свой манер. Больше они ничего не знали, так как Флаури во время убийства не было в деревне, а Грен крепко спал и ничего не слышал.
Джорджио вообще почти ничего не сказал, только повторил, что Арбен приходил вчера вечером к ним домой и сильно ругался, но ссоры, а тем более драки между ним и Варнором не было. Так что его отцу незачем было убивать односельчанина.
– В зале есть лица, которые что‑либо видели тем утром? – вопросил Джолл.
В задних рядах началось какое‑то беспокойство, и спустя несколько мгновений встал Логрин, местный кузнец. Правда, телосложением он больше был похож на мясника. Серые всклокоченные волосы, мешки под глазами, нездоровый бледно‑жёлтый цвет небритого лица и грязная засаленная рубаха свидетельствовали лишь о том, что кузнец давненько не принимался за работу, убивая время с кружками спиртного в «Сокровище Гарада». Он вышел к центру зала неуверенным шагом. Большие, даже подозрительно большие глаза смотрели сквозь сидящих впереди судей, словно остротой зрения кузнец не отличался. Он заговорил слегка дрожащим, как заметил Флаури, низким голосом:
