Под сенью жёлтого дракона
– Да, да… – проговорил он. И продолжил: – до вашего прилета к нам, в Яньани побывали двое западных корреспондентов: Эдгард Сноу и Анна Луиза Стронг. Кстати, её вы должны знать. Она долго работала корреспондентом в Москве. Писала хорошие статьи о Советском Союзе. А Сноу написал книгу «Красная звезда над Китаем». Я к чему о них заговорил. Благодаря именно им на Западе стало известно имя председателя нашей партии товарища Мао Цзэдуна. И хотя в одной из своих статей Эдгард Сноу написал, что в молодости у товарища Мао не было устойчивых политических взглядов, мы ему простили это. Почему бы и вашим товарищам не писать чаще в ваших газетах о вождях китайской революции? Разве они этого не заслуживают?..
Пока Кан Шэн говорил, Владимира вспомнил. Действительно, где‑то перед войной в «Правде» была опубликована статья Эдгарда Сноу о политике, проводимой руководством КПК. В этой статье Сноу, ссылаясь на признании самого Мао, писал о том, что лидер китайских коммунистов в молодости «переболел» и утопическим социализмом, и либеральной демократией.
Выговорившись наконец, Кан Шэн неожиданно спросил:
– Товарищ Сун Пин, а что вы сами думаете о докторе Ма Хайде? Он же заинтересовал вас. Не правда ли?
Владимиров был и удивлён, и озадачен таким вопросом. И чтобы как‑то успеть обдумать ответ, спросил сам:
– Разве моё мнение имеет значение для вас?
Кан Шэн по смешному пожевал губы.
– Ну… Хотелось бы знать. Видите сами, как сложились обстоятельства… – невнятно пояснил он, но Владимиров догадался, о чём хотел сказать Кан Шэн.
– Я его плохо знаю, – ответил Владимиров. – Однако нередко вижу его среди ваших руководителей. Видимо, он полезный для вас человек.
Ответ Владимирова заставил Кан Шэна натянуто улыбнулся.
– А вы очень осторожный человек, товарищ Сун Пин, – произнес он. – Это хорошо. Особенно в нашей с вами работе…
Владимиров понял, на что намекал Кан Шэн.
…Дома Владимиров застал Орлова. Вид у него был мрачноватый.
– У меня три трупа и все после удачно проведенных мною операций, – пояснил он. – Понимаешь? Этого не должно было случиться!..
Владимиров, как мог попытался успокоить Орлова. «Неприятность не самых худших», – решил про себя он. А вслух произнес:
– Андрей Яковлевич, бывает и хуже. Ну что поделаешь…
– А то, что этого не должно было случиться! – повторил Орлов.
– Ты думаешь, кто‑то помог?..
– Я в этом уверен! Не могу только понять, кому это надо!.. И зачем?..
От ужина Орлов отказался. Владимиров проводил его чуть ли не до полдороге. Рассказал о встрече с Кан Шэном, и о том разговоре, который состоялся между ними.
– …Кан Шэн последнее время стал часто появляться в госпитале, – сказал Орлов. – Здоровый, как бык, а всё просит обследовать его.
– Значит, собирается долго жить, – заметил Владимиров. И добавил: – По этому поводу китайцы говорят: «Хитрость жизни в том, чтобы умереть молодым».
Орлов усмехнулся.
– Мудрые люди китайцы, – отозвался Орлов. И снова заговорил о Кан Шэне. – Я его что‑то не пойму. Он всё время пытается заводить со мной разговор то о Бо Гу, то о Ван Мине, то о Чжоу Эньлае. И всё вокруг да около… Хитрый, как лис. Ну ладно, Пётр Парфёнович, возвращайся назад, а то скоро темнеть начнёт. Да и мне надо поторопиться в госпиталь. Там, наверное, переполох начался. Я никому не сказал, что к вам отправился.
Владимиров вернулся домой, когда уже длинные, причудливой формы тени скользнули с гор и стали заполнять долину. Он знал: пройдет ещё немного времени, и наступит непроглядная ночная тьма, душная и томительная. И только под утро появится живительная прохлада.
– …А у нас завтра будет праздник! – объявил Риммар, завидев вошедшего в дом Владимирова. – Наш повар пообещал приготовить фазана! Говорит, сам поймал.
– А их что, едят? – насмешливо спросил Владимиров.
У Риммара по смешному вытянулось лицо.
– Да вы что, Пётр Парфёнович!.. – удивился он. – Это же деликатес!..
– Ладно, Коля… Деликатес так деликатес… Что там нового?
– Всё по‑старому, Пётр Парфёнович, – ответил тот.
Владимиров коротко кивнул головой.
– Долматов в радиоузле?
– Да…
Владимиров хотел пройти в радиоузел, но передумал. Махнул рукой и направился в свою комнату…
3
Восьмого августа Долматов принял сводку Совинформбюро, в которой сообщалось, что советские войска на Южном направлении отступили по всему фронту.
В этот же день сразу несколько зарубежных радиостанций сообщили о начале генерального наступления немецких войск на Юге России и окружение в районе Старого Оскола большой группы советских войск. Несколько раз называлось имя командующего шестой танковой армии генерала Фридриха Паулюса, которому Гитлер приказал до осени разгромить войска Красной армии на Юге России и выйти на рубеж реки Волги.
В доме на несколько дней воцарилось уныние. Все ходили, не поднимая глаз, словно каждый был в чём‑то виноват. И потому появление в доме Бо Гу вызвала небольшое оживление.
– … Я к вам на несколько минут, – предупредительно сказал он. – Сегодня мы получили из Чунцина обращение Чан Кайши к китайскому народу в связи с пятой годовщиной со дня начала сопротивления японским захватчикам, – С этими словами Бо Гу достал из внутреннего кармана куртки текст обращения и положил на стол перед Владимировым. – Почитайте. В обращении есть места, над которыми следует нам всем подумать. А теперь до свидания. Мне действительно надо ехать…
О том, что произошло на Юге советско‑германского фронта не обмолвился ни словом.
Проводив Бо Гу, Владимиров вернулся в дом. Обращение Чан Кайши было в руках у Южина.
– Читать? – спросил он.
– Читай, – ответил Владимиров.
Южин видимо уже успел прочитать первую страницу до прихода Владимирова и проговорил:
